Париж это праздник который всегда с тобой

Париж Хемингуэя («Праздник, который всегда с тобой»). Часть 1: путь к реке, букинисты и рататуй

read_and_eat«Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой».Из письма Эрнеста Хемингуэя другу (1950 г.)Эта цитата из личной переписки вынесена в эпиграф одной из самых характерных книг о Париже, которые мне доводилось читать. Она же дала название и всей книге. И именно её я хочу сделать эпиграфом ко всем своим парижским постам, которые, я надеюсь, последуют. Потому что, как и автору этих строк, мне тоже очень повезло: уже третий месяц я могу бродить по живописным улочкам Латинского квартала тем же маршрутами, которыми когда-то бродил молодой Хемингуэй, и называть маленькую квартирку на левом берегу Сены своим домом.Происходящее сейчас — это удивительный и бесценный опыт. И это то, что действительно останется со мной навсегда, как бы дальше ни повернулась жизнь. Конечно, в первую очередь это касается того, ради чего я здесь, — моей учёбы. Но в конечном счёте не менее важно и то, что происходит на заднем плане. А там происходит Город. Каждый день он учит меня каким-то новым вещам, предлагает взглянуть на мир по-новому, поучает и развивает. И, конечно, воспитывает чувство прекрасного.К тому же Париж — это самый литературный город из всех мне известных, причём даже ближайшие «конкуренты» в этом плане отстают от него безнадёжно. Ведь о нём активно писали (и пишут) не только французские писатели — делать Париж местом действия своих произведений любили (и любят) все кому не лень. И это неудивительно: по мере знакомства с городом (и узнавания новых фактов о нём) во мне всё больше крепнет ощущение, что здесь, хотя бы недолго, успели пожить ВСЕ. И ещё большее количество людей приезжало сюда умирать :) Как и Хемингуэй, умирать я тут не собираюсь, но до моего возвращения в Москву мне предстоит прожить в Париже ещё много месяцев, и это время хочется использовать по максимуму. В частности, познакомиться самой и познакомить вас с литературным Парижем — тем городом, который живёт на страницах любимых нами книг, но при этом существует и в реальном мире. Местами эти две ипостаси совпадают вплоть до мельчайшей чёрточки, а что-то успело измениться до неузнаваемости. Но даже там, где время оказалось особенно беспощадно, пунктиром проступают черты того, былого. И при желании их вполне можно разглядеть.

Кажется, едва ли не первое, что я сделала по приезде в Париж, — это перечитала «Праздник, который всегда с тобой». Когда-то давно я уже читала эту книгу, но тогда она, в целом, оставила меня равнодушной. Теперь же я читала её с совершенно новым чувством реальности всего описываемого — это неудивительно, когда видишь вокруг те же декорации. Но главное — хемингуэевский «Праздник» оказался для меня лучшим путеводителем по левому берегу Сены, какой только можно представить. И всё последующее освоение города накладывается у меня на тот каркас, который сложился в восприятии благодаря Хемингуэю. Поэтому свой рассказ о литературном Париже я хочу начать именно с него.Эта книга невероятно богата на подробности и отсылки к реальному миру — по сути, из них она вся и складывается, подобно мозаике. А ещё на протяжении всей книги герой уделяет огромное внимание еде! Это неудивительно с учётом того, что временами от безденежья он экономил даже на куске хлеба (но о еде при этом всё равно рассуждал, хотя бы и чисто теоретически). В общем, материала для изучения здесь столько, что может получиться не один пост, и даже не несколько, а целый сериал! Чтобы не стать однообразной, я постараюсь щедро разбавлять Хемингуэя другими сюжетами, но, в целом, он рискует поселиться в этом блоге надолго :)

Маршрут нашей первой прогулки будет очень простым: мы выйдем из дома, где жил Хемингуэй в первый свой парижский период, спустимся к реке, заглянем на остров Сен-Луи и прогуляемся по набережным. А потом вернёмся немного назад и поужинаем в шикарном ресторане. Как вам такой план? :)Для наглядности я даже начертила его на карте — так, по-моему, гораздо интереснее.

Кликните по ссылке, чтобы открыть карту в большом формате. Цифрами отмечены интересные объекты, которые встретятся на нашем пути — можно сверяться с картой по ходу чтения.

1. Площадь Контрэскарп2. Первая квартира Хемингуэя в Париже (улица Кардинала Лемуана, 74)3. Церковь Сен-Этьен-дю-Мон4. Стена Филиппа-Августа5. Остров Сен-Луи6. Мост Сен-Луи7. Нотр-Дам (остров Ситэ)8. Ресторан «Серебряная башня» (La Tour d'Argent)9. Отель «Вольтер» (Hotel du Quai Voltaire)10. Дом, где умер Вольтер, и одноимённый ресторан

Улица Кардинала Лемуана

В Париже существует два адреса, когда-то принадлежавших Хемингуэю, и оба они неоднократно зафиксированы в книге. Поначалу, приехав в Париж со своей молодой женой Хедли, писатель жил на улице Кардинала Лемуана, потом они какое-то время отсутствовали в городе, а когда вернулись, поселились на улице Нотр-Дам-де-Шамп. В принципе, эти места расположены не очень далеко друг от друга, особенно по современным меркам. Однако первое из них на то и первое, что с ним связано больше воспоминаний...

Нашим домом на улице Кардинала Лемуана была двухкомнатная квартирка без горячей воды и канализации, которую заменял бак, что не было таким уж неудобством для тех, кто привык к мичиганским уборным во дворе. Зато из окна открывался чудесный вид. На полу лежал хороший пружинный матрац, служивший удобной постелью, на стенах висели картины, которые нам нравились, и квартира казалась нам светлой и уютной.

Неоднократно называется и конкретный адрес: улица Кардинала Лемуана, дом 74. Найти его совсем нетрудно. Смею надеяться, что с момента описываемых событий здесь всё-таки появились современные коммуникации :) Что точно появилось, так это мемориальная доска, не позволяющая сомневаться, что перед нами тот самый дом.

Надо заметить, что, в целом, окрестные кварталы прекрасны, колоритны и относительно мало насыщены туристами. По таким живописным улочкам мы и выходим на площадь Контрэскарп.

Это круглая площадь, от которой в разные стороны расходится несколько улиц. Интересующая нас улица Кардинала Лемуана — одна из них.

На самой площади можно перекусить в одном из типично парижских ресторанчиков.

Но мы лучше свернём на нужную нам улицу — и практически сразу нос к носу столкнёмся с тем самым домом.

Главным впечатлением от дома для меня стала его дверь :)

Слева от двери — табличка, подтверждающая, что мы не ошиблись адресом. Она сообщает, что Эрнест Хемингуэй жил здесь с января 1922 по август 1923 года, на третьем этаже этого здания (то есть по нашему — на четвёртом). И что окрестные городские реалии сыграли важную роль в становлении его таланта. Всё это иллюстрируется последней фразой из его книги: «Таким был Париж в те далекие дни, когда мы были очень бедны и очень счастливы».

Внутрь, конечно, не попасть, а сама крошечная квартирка, где некогда жил писатель, сегодня стоит каких-то совершенно баснословных денег (даже по парижским меркам). Так что у меня уже наготове другая цитата из того же источника:

С дальнего конца улицы Кардинала Лемуана к реке можно спуститься разными путями. Самый ближний – прямо вниз по улице, но она очень крута, и когда вы добирались до ровного места и пересекали начало бульвара Сен-Жермен с его оживленным движением, она выводила вас на унылый, продуваемый ветрами участок набережной слева от Винного рынка. Этот рынок не похож на другие парижские рынки, а скорее на таможенный пакгауз, куда привозят вино и платят за него пошлину, и своим безрадостным видом напоминает не то казарму, не то тюремный барак.

Ну что же, двинемся к реке? Надо сказать, что описание Хемингуэя, в принципе, соответствует, действительности, хотя Винного рынка, например, уже не существует. Тем не менее общее впечатление у меня сложилось такое же: дальний конец улицы весьма живописен и любопытен, а ближе к реке становится скучнее. Да и в целом на улице Кардинала Лемуана нет каких-то выдающихся достопримечательностей — можно просто любоваться красивыми домами.

А ещё можно заглянуть в одну из улиц, уходящих влево — улицу Клови. И увидеть вдалеке прекрасную церковь Сен-Этьен-дю-Мон. На неё, впрочем, лучше смотреть не отсюда, а со стороны Пантеона — думаю, когда-нибудь мы это проделаем. Может, и внутрь заглянем — она того заслуживает (даже больше, чем сам Пантеон).

Но, раз уж улица Клови привлекла наше внимание, пройдём по ней пару десятков метров, чтобы встретить один из многочисленных неожиданных памятников Парижа. Здесь, между домами 1 и 5, сохранился кусок средневековых городских стен — так называемой стены Филиппа-Августа. Этот кусок небольшой (на другом берегу Сены сохранился другой, покрупнее), но толщина стены впечатляет!

Взглянув на памятник средневековому могуществу, мы возвращаемся обратно на улицу Кардинала Лемуана...

...и продолжаем свой спуск в направлении Сены.

Этот путь к реке действительно довольно однообразен, хотя спускаться под горку приятно — не знаю, почему Хемингуэй считал это недостатком. Разве что в его времена дорожное покрытие было хуже :)

Вот наконец-то и бульвар Сен-Жермен, от которого раньше начинался неуютный пустырь. Но этот отрезок дороги совсем короткий, и отсюда уже рукой подать до реки.

Остров Сен-Луи

По ту сторону рукава Сены лежит остров Сен-Луи с узенькими улочками, старинными высокими, красивыми домами, и можно пойти туда или повернуть налево и идти по набережной, пока остров Сен-Луи не останется позади и вы не окажетесь напротив Нотр-Дам и острова Ситэ.

Отличный план, как по мне, — какой из вариантов ни выбери. Но я бы всё-таки для начала заглянула на остров Сен-Луи, а уж потом пошла дальше гулять по набережным в сторону Ситэ и Нотр-Дама. Потому что Сен-Луи — это действительно особое место. Он, на своё счастье, не подвергается таким чудовищным туристическим атакам, как Ситэ, и здесь можно по-настоящему насладиться атмосферой старого Парижа. Конечно, тоже при участии туристов, но всё же в какой-то разумной концентрации.Южный берег острова Сен-Луи:

С видом на Нотр-Дам, конечно, — никуда от него не деться :)

Северный берег у меня на фотографиях вышел менее солнечным — на то он и северный! Хотя на самом деле секрет прост: снимки сделаны в разные дни :)

А между двумя этими берегами — чудесные узкие улочки. Так и подмывает написать «лабиринт улиц», но это бы не соответствовало действительности: остров Сен-Луи маленький, улиц тут совсем немного, и все они подчинены строгой геометрии.

Дело в том, что его благоустройство началось только в XVII веке — в отличие от соседнего Ситэ, который обживался с античных времён. Пока на Ситэ активно селились, возводили церкви и дворцы, здесь разве что скот пасли. Ну, ещё наведывались прачки и дуэлянты. А когда всё-таки дошло дело до застройки, её производили уже по чёткому плану.

Как нетрудно догадаться, сегодня здесь живут самые богатые люди Парижа.

Прогулявшись по Сен-Луи, можно перебраться на Ситэ по мосту Сен-Луи, практически сразу оказавшись у заднего фасада Нотр-Дама. А можно вернуться на «большую землю», на левый берег Сены, и продолжить свой путь по маршруту Хемингуэя. Это будет правильнее и интереснее: нам ведь теперь нужно познакомиться с местными букинистами! Так что пойдём «по набережной, пока остров Сен-Луи не останется позади и вы не окажетесь напротив Нотр-Дам и острова Ситэ».

Букинисты на набережной

Первые букинисты на набережных Сены появились очень, очень давно — ещё в первой половине XVI века. Пожалуй, тогда в их образе было гораздо меньше романтики: это была своеобразная разновидность «лотошников», которыми становились не от хорошей жизни, а от отсутствия денег на аренду помещения под полноценную книжную лавку. Они таскали свой товар на себе в корзинах, которые вешали на шею, или торговали им прямо с земли. И при этом на протяжении веков подвергались регулярным гонениям и притеснениям со стороны властей: мало ли какую запрещённую литературу могут распространять такие сомнительные бродячие торговцы, мало ли каких экстремистских памфлетов у них не отыщется! Впрочем, были и попытки ввести деятельность этих мелких предпринимателей в правовое русло, но всё равно оставалось немало неучтённых персонажей, занимавшихся своим делом незаконно. Страсти время от времени кипели нешуточные, но никакие запреты и гонения на букинистов всё равно не действовали, так что в конце концов они всё-таки были признаны неотъемлемой частью городской инфраструктуры. И примерно в середине XIX века — с выходом декрета, взявшего букинистов под свою защиту, — эта профессия наконец-то стала более-менее стабильной.А в 1891 году им даже разрешили устроить стационарные хранилища для книг на парапетах, вместо того чтобы каждый вечер отвозить свой товар домой. И сегодня парижские набережные невозможно представить без этих зелёных ящиков. В открытом виде они служат прилавками, а в запертом — складами.

У книготорговцев на набережной иногда можно было почти даром купить только что вышедшие дешевые американские книги. Над рестораном «Серебряная башня» в те времена сдавалось несколько комнат, и те, кто их снимал, получали в ресторане скидку; а если они оставляли какие-нибудь книги, valet de chambre [«коридорный» (франц.)] сбывал их букинистке на набережной, и вы могли купить их у нее за несколько франков. Она не питала доверия к книгам на английском языке, платила за них гроши и старалась поскорее их продать с любой, даже самой небольшой прибылью.

Про товар с историей мне всегда интересно, откуда он берётся, — будь то подержанная книга или любая безделушка с блошиного рынка (одного из многочисленных блошиных рынков Парижа). Хемингуэй в этом плане немного просвещает нас, как с этим обстояли дела в его времена. С тех пор, конечно, многое изменилось безвозвратно, и вряд ли ресторан «Серебряная башня» (La Tour d'Argent) по-прежнему служит букинистам источником книг. Но сам он никуда не делся с набережной Турнель. Открыт, работает и процветает.

Координаты для интересующихся:

La Tour d'Argent15 Quai de la Tournelle75005 Paris

http://www.latourdargent.com ‎

Вообще, у Хемингуэя в тексте фигурирует около дюжины парижских кафе и ресторанов (и ещё несколько упоминается без названий). Большинство из них существует по сей день. Но сегодня стеснённый в средствах начинающий писатель уже не сможет пообедать, наверное, ни в одном из них: эти заведения сделали себе имя на прославившихся деятелях прошлого (не только Хемингуэе, но и многих его знаменитых современниках) и соответствующим образом изменили свою ценовую политику. Впрочем, это отдельная история, к которой, надеюсь, мы ещё вернёмся.Если же говорить о «Серебряной башне», то в ней Хемингуэй никогда не бывал, потому что этот ресторан с самого начала своего существования был ориентирован отнюдь не на простую публику.

Утверждается, что это заведение появилось аж в 1582 году. Его открыл один из первых «настоящих рестораторов» в истории — некто Рурто (Rourteau). Опять же, говорится, что «это было первое в Париже заведение, которое отличали белые скатерти, чистая посуда и культура обслуживания». А ещё сюда захаживали кардинал Ришелье и сам Генрих IV. Впрочем, нет никаких документальных подтверждений тому, что всё было именно так :) Но уровень притязаний, думаю, понятен.

Одно время у «Серебряной башни» было три звезды Мишлена, но в 1996 году ресторан потерял одну звёздочку, а в 2006-м — ещё одну... А в следующем, 2007 году вышел мультфильм «Рататуй», при создании которого прототипом ресторана послужила именно La Tour d'Argent. Мишленовских звёзд это ей, конечно, не вернуло, зато новый виток популярности был гарантирован.

Хотя крысы на кухне — сомнительная реклама, по-моему :))) При всей моей любви к этому мультфильму :)

Если же быть ближе к нашей теме, то есть к литературе, то помимо Хемингуэя «Серебряная башня» встречается ещё у Марселя Пруста — в томе «Под сенью девушек в цвету». Но там название ресторана упоминается совсем вскользь, в рамках одного из длинных, витиеватых сравнений, и вряд ли может служить здесь иллюстрацией. Так что давайте вернёмся ближе к реальности.Гостиница при ресторане существует и в наши дни. Наверное, это уже не просто «несколько комнат над рестораном», а что-то более серьёзное. Но вполне вероятно, что в её номерах англоязычные гости по-прежнему оставляют книги...

– А есть среди них хорошие? – как-то спросила она меня, когда мы подружились.– Иногда попадаются.– А как это узнать?– Я узнаю, когда читаю.– Все-таки это дело рискованное. Да и так ли уж много людей читает по-английски?– Ну, тогда откладывайте их и показывайте мне.– Нет, откладывать их я не могу. Вы ведь не каждый день ходите этим путем. Иногда вас подолгу не видно. Нет, я должна продавать их, как только представится случай. Ведь они все-таки чего-то стоят. Если бы они ничего не стоили, мне б ни за что их не продать.– А как вы определяете ценную французскую книгу?

– Ну, прежде всего проверяю, есть ли в ней иллюстрации. Затем смотрю на качество иллюстраций. Большое значение имеет и переплет. Если книга хорошая, владелец обязательно переплетет ее как следует. Английские книги тоже в переплетах, но в плохих. О таких книгах очень трудно судить.

Конечно, букинисты на набережных торгуют не только книгами. Они предлагают старые журналы и газеты, открытки и афиши, рисунки и совсем уж незатейливые товары, ориентированные на туристов, — магнитики, например. Отрезок набережной на левом берегу, тянущийся вдоль острова Ситэ, — особенно бойкий и оживлённый с туристической точки зрения. Когда остров заканчивается, набережная становится шире, а толпа — умеренней.

Ряды зелёных деревянных ящиков с книгами тянутся по набережным около двух с половиной километров. Последние из них можно увидеть на набережной Вольтера. Собственно говоря, в процессе своей прогулки Хемингуэй преодолевает всё это расстояние, проходя «букинистический» отрезок дороги вдоль реки буквально из конца в конец. По крайней мере, в наши дни букинисты левого берега Сены располагаются как раз от моста Сюли до моста Руаяль.

От этого лотка около «Серебряной башни» и до набережной Великих Августинцев букинисты не торговали английскими и американскими книгами. Зато дальше, включая набережную Вольтера, было несколько букинистов, торговавших книгами, купленными у служащих отелей с левого берега Сены, в частности, отеля «Вольтер», где, как правило, останавливались богатые люди.

Hotel du Quai Voltaire — заведение не такое пафосное, как «Серебряная башня», по крайней мере в своей современной инкарнации. Всего три звезды. Зато расположение прекрасное, а наличие на фасаде мемориальной таблички с целым списком известных имён, безусловно, прибавляет этому месту респектабельности. Верхняя табличка справа от входной двери гласит: «Здесь Шарль Бодлер, Ян Сибелиус, Рихард Вагнер и Оскар Уайльд почтили Париж своим пребыванием».

Что касается Бодлера, то он не только жил в этой гостинице, но и писал здесь свои знаменитые «Цветы зла». Потому на золотой табличке ниже приводится отрывок стихотворения «Предрассветные сумерки» (Le crépuscule du matin) из этого сборника:

Дрожа от холода, заря влачит свой длинныйЗелено-красный плащ над Сеною пустынной,И труженик Париж, подняв рабочий люд,

Зевнул, протер глаза и принялся за труд.

Помимо названных выше деятелей искусств постояльцем гостиницы «Вольтер» был ещё и Камиль Писсаро. Из окна своей комнаты на четвёртом этаже он писал павильон Флоры и мост Руаяль:

Кооординаты:

Hotel du Quai Voltaire19 Quai Voltaire75007 Paris

http://www.quaivoltaire.fr‎

В одном из следующих домов располагается заведение, также названное в честь великого французского просветителя, — ресторан «Вольтер».

Собственно говоря, в этом самом доме Вольтер скончался 30 мая 1778 года, как сообщает нам эта табличка.

Кооординаты:

Restaurant Le Voltaire27 Quai Voltaire75007 Paris

Как-то я спросил у другой букинистки – тоже моей хорошей приятельницы, – случалось ли ей покупать книги у самих владельцев?– Нет, – ответила она. – Это все брошенные книги. Потому-то они ничего и не стоят.– Их дарят друзьям, чтобы они не скучали на пароходе.– Возможно, – сказала она. – Наверно, их немало остается на пароходах.– Да, – сказал я. – Команда их не выбрасывает, книги отдают в переплет и составляют из них судовые библиотечки.

– Это очень разумно, – ответила она. – Во всяком случае, это книги в хороших переплетах. А такая книга уже имеет ценность.

Вдоль парапета располагаются букинисты, а напротив них, через дорогу, то и дело попадаются более «цивилизованные» книжные лавки, торгующие как новыми, так и старыми книгами. Они все разные, но, в целом, здесь гораздо больше шансов найти настоящий антиквариат.

Вообще же, если, следуя примеру Хемингуэя, искать в Париже недорогие подержанные англоязычные книги, то сегодня букинисты на набережной уже не лучшее — или, по крайней мере, не единственное — решение. Уж очень они ориентированы на туристов, и книги у них стоят не то чтобы дёшево. Хотя их можно понять, конечно.На предмет дешёвых англоязычных книг стоит изучить букинистические лавки, расположенные подальше от оживлённых туристических троп, а ещё лучше — прилавки с подержанными книгами, которые нередко выставляют перед самыми обычными, небукинистическими книжными магазинами. Качество литературы, конечно, вызывает вопросы, но, если порыться, можно найти и что-то вполне достойное... за полтора-то евро!

Ну что же, успешно решив вопрос с пищей духовной, пора, пожалуй, подумать и о более приземлённых вещах. Изначально я планировала продолжить нашу прогулку по набережным и познакомить вас ещё с одной категорией местной публики — рыболовами. И закончить этот пост приготовлением свежевыловленной ими рыбы — по самому что ни на есть хемингуэевскому рецепту. Но моё повествование слишком разрослось, а показать хочется ещё очень много. Поэтому, пожалуй, продолжу свой рассказ в рамках следующей серии. Но оставлять вас сегодня голодными было бы крайне несправедливо! Вы ведь так внимательно читали все мои лирические отступления в надежде на щедрое угощение в конце :) Поэтому предлагаю нам вернуться по набережным обратно — туда, где началось наше знакомство с букинистами, — и всё-таки поужинать в «Серебряной башне». Гулять так гулять! Тем более, когда ещё будет такой удачный повод приготовить рататуй по рецепту крыса Реми. Ну, почти по его рецепту (мне ли тягаться).Первоначально рататуй — простое блюдо родом из Прованса. По сути это овощное рагу: кабачки, баклажаны, помидоры и болгарский перец грубо режутся кубиками (или как получится), приправляются луком, чесноком и пряными травами — и обжариваются/тушатся вместе в сковороде. Правда, существуют усложнённые версии классического рататуя. Так, есть мнение, что для хорошего рататуя овощи нужно готовить отдельно друг от друга, а потом уже перемешивать — тогда каждый из них в полной мере сохранит свой собственный вкус. Но это уже шефские заморочки :) А Джулия Чайлд, например, предлагает обжарить отдельно кабачки, отдельно баклажаны, а из помидоров, перцев, лука и остального сделать соус. Потом выложить слоями баклажаны-кабачки-соус — и так запечь в духовке. В общем, вариантов может быть масса — была бы фантазия и капелька кулинарного чутья.Но всё-таки рататуй, который Колетт в мультфильме презрительно называет «деревенской едой», — это предельно простое блюдо. Нарезал, потушил — подавай на стол. И именно о таком рататуе из своего детства вспоминает кулинарный критик Эго после первой пробы поданного ему блюда. А также, сдаётся мне, если Хемингуэй когда-нибудь и заказывал себе на ужин рататуй в одном из кафе попроще, то ему его приносили именно в таком виде. Хотя бы потому, что «продвинутой» вариации, о которой пойдёт речь ниже, в его время ещё не существовало.

«Ресторанную» версию рататуя, показанную в фильме, в действительности придумал французский шеф-повар Мишель Жерар. Подробнее о том, как появилось на свет это блюдо, можно почитать в этой статье — она так хорошо написана, что не хочется вырывать оттуда никаких цитат.

Мишель Жерар считается основоположником так называемой nouvelle cuisine (новой кулинарии, то есть). То, что крыс Реми сделал с традиционным рататуем, — классический пример nouvelle cuisine («по огромной тарелке катается одинокая горошина...» :))). Эта более лёгкая, более стильная, более современная версия рататуя получила название confit byaldi. Её мы и попробуем приготовить.

CONFIT BYALDI, или «ресторанный» рататуй

Ингредиенты:

Овощной piperade (нижний слой):1 красный болгарский перец1 жёлтый болгарский перец2 ст. л. оливкового масла2 зубчика чеснока1 средняя луковица (у меня был шалот, несколько штук)350 г помидоров Пара веточек тимьянаПара веточек петрушки1 лавровый лист (желательно свежий)Соль

Собственно овощи*:

1 небольшой баклажан1 цуккини 1 японский (жёлтый) кабачок4 помидора 1 ст. л. оливкового маслаВеточка свежего тимьяна (оборвать листики)Соль и свежемолотый чёрный перец

Соус для подачи:

1 ст. л. оливкового масла1 ч. л. бальзамического уксуса1 ст. л. соуса piperade (см. выше)Свежие пряные травы по вкусу (у меня был всё тот же тимьян)Соль и свежемолотый чёрный перец*При выборе овощей желательно найти экземпляры одинаковой толщины — тогда рататуй будет выглядеть особенно эффектно. У меня с этим возникли проблемы: обошла несколько овощных лавок, и баклажаны везде были только очень большие — пришлось брать такие. Тогда лучше взять не один, а два и нарезать только самую тонкую часть. А жёлтых кабачков я и вовсе не нашла в продаже, так что по цветовой и вкусовой палитре мой рататуй получился не таким богатым, каким мог бы быть.Зато для меня стало сюрпризом, в каком виде тут продают тимьян — практически целым кустом, вместе со всеми корнями и кучей земли на них. Стоит у меня на столе в стакане с водой до сих пор, живее всех живых — использую понемногу.

Непонятно только, как в таком случае определять «одну веточку». Вот это формально и есть веточка, хотя по сути — целое дерево :)

Впрочем, я считаю, что тимьяном овощи не испортишь, так что давайте готовить уже.

Приготовление:

1.Начинаем с приготовления piperade. Разогреваем духовку до 230 ºC. Выстилаем противень фольгой (у меня её не было на этот раз, использовала бумагу). Перец разрезаем на половинки и очищаем от семян. Кладём на противень срезом вниз и отправляем в духовку на 15-30 минут (зависит от духовки). На кожице должны появиться тёмные подпалины. После этого достаём перец из духовки, перекладываем в полиэтиленовый пакет и завязываем, чтобы он пропарился (это действие опционально, но так кожица отделится ещё легче).

Уменьшаем температуру духовки до 140 ºC.2. Мелко нарезаем лук и чеснок. Нагреваем в сотейнике оливковое масло и пассируем лук и чеснок до мягкости, но без сильного зарумянивания — примерно 8 минут.

3. Тем временем подготавливаем помидоры: бланшируем в кипятке и снимаем кожицу, очищаем от семян и нарезаем мелкими кубиками. Я отмеряла вес помидоров уже после этой обработки.4. Когда лук станет очень мягким, добавляем к нему помидоры, лавровый лист, листики тимьяна и петрушку (последнюю — веточками, не измельчая). Готовим без крышки на медленном огне около 10 минут: помидоры тоже должны стать мягкими, а большая часть соков — выпариться. При этом овощи не должны начать поджариваться, так что при необходимости можно добавить пару ложек воды.

5. Пока тушатся помидоры, подготавливаем перец. К этому моменту он уже остыл до температуры, при которой его можно спокойно брать в руки. Снимаем с него кожицу — после всех проделанных процедур она должна легко отойти. Нарезаем перец мелкими кубиками.6. Добавляем перец в овощную смесь. Тушим ещё немного — не очень долго, так как перец уже довольно мягкий после запекания, ему нужно только немного «дойти».

7. Удаляем веточки петрушки и лавровый лист. Солим по вкусу.8. Откладываем столовую ложку полученного соуса и отставляем в сторону. Остальное выкладываем в форму для запекания и размазываем предельно ровным слоем.

9. Нарезаем сырые овощи. Лучше всего использовать тёрку-мандолину, как это показано в мультфильме, — тогда ломтики получатся предельно тонкими, притом одинаковой и равномерной толщины. Но можно обойтись и ножом. Для рататуя «с претензией» цуккини, кабачок и баклажан нарезаем очень тонко, толщиной не больше пары милимметров. Помидоры более нежные, поэтому их толщина может быть раза в полтора больше.10. Внахлёст выкладываем дольки овощей в форму поверх piperade, чередуя их последовательно. Сначала по всему периметру формы, потом заполняем пространство в центре.

11. Аккуратно, при помощи кисточки, смазываем овощи оливковым маслом. Посыпаем солью, перцем и листиками тимьяна. 12. Закрываем форму фольгой (мне снова пришлось использовать плотную пекарскую бумагу — зато получилось как в мультфильме!). Отправляем её в духовку (140 ºC, помните?) часа на два. Точное время зависит от получившейся толщины ломтиков. 13. Снимаем фольгу/бумагу, увеличиваем температуру до 180 ºC и печём ещё полчаса.14. Для соуса просто смешиваем все ингредиенты ложкой, взбивать масло с уксусом до состояния эмульсии не надо.

А вот и рататуй готов!

Для подачи выкладываем его на тарелку следующим образом. Сначала в центре делаем небольшую «подушку» из овощной основы — piperade. На неё вертикально ставим сложенные вместе ломтики овощей. А на них выкладываем овощи уже горизонтально, раскрывая их веером. Удобнее всего делать это металлической спатулой. Наконец, произвольным образом пачкаем тарелку соусом :) Готово!

Это и вправду очень вкусно! Хотя такой порцией, конечно, не наешься.... хорошо, что у меня была добавка :)

Пользуясь случаем, хочу посвятить этот пост Мише Лишину, который любит шутить на тему крыса под поварским колпаком :))

©read_and_eat

А вот и продолжение истории:

Часть 2: рыболовы и рыбный friture

Page 2

read_and_eatДрузья, спасибо большое всем за поздравления и тёплые слова. Очень приятно, что вы меня не забываете, несмотря на то, что я так редко напоминаю о себе. Так получилось, что я снова отсюда пропала на ощутимый срок, но вот всё-таки пишу продолжение, для которого всё давно было готово, кроме меня самой.

В прошлой серии мы уже прогулялись по берегам Сены, полюбовались видами, познакомились с букинистами и даже поужинали в одном из расположенных здесь шикарных ресторанов. Сегодняшнее меню будет гораздо скромнее — в полном соответствии с возможностями нашего литературного героя и его фактическими предпочтениями.

Я отправлялся гулять по набережным, когда кончал писать или когда мне нужно было подумать. Мне легче думалось, когда я гулял, или был чем-то занят, или наблюдал, как другие занимаются делом, в котором знают толк. Нижний конец острова Ситэ переходит у Нового моста, где стоит статуя Генриха IV, в узкую стрелку, похожую на острый нос корабля, и там у самой воды разбит небольшой парк с чудесными каштанами, огромными и развесистыми, а быстрины и глубокие заводи, которые образует здесь Сена, представляют собой превосходные места для рыбной ловли. По лестнице можно спуститься в парк и наблюдать за рыболовами, которые устроились здесь и под большим мостом.

Стрелка острова Ситэ с расположенным здесь сквером Вер-Галан (или Верт-Галант, как у Хемингуэя в классическом переводе) — излюбленное место парижан и гостей города, особенно в хорошую погоду. Впрочем, эта оконечность острова выглядит очень живописно и привлекательно в любое время года и при любых погодных условиях, просто в холод и под дождём делать тут особо нечего. Зато на закате тёплого летнего дня так приятно прийти сюда с книжкой или даже бутылкой вина. А можно и с удочкой, как описывает Хемингуэй.

От основной части острова Ситэ стрелку отделяет Новый мост — один из самых живописных парижских мостов. К тому же это ещё и старейший мост из сохранившихся в Париже. Он был достроен как раз при короле Генрихе IV в 1607 году, так что статуя правителя стоит здесь неслучайно.

Лично я люблю рассматривать головы, украшающие Новый мост, — двух одинаковых, наверное, не найти.

А такие лица можно встретить в основаниях фонарных столбов на мосту:

Вот и конная статуя Генриха IV.

Взор правителя обращён к основной части острова, он смотрит в сторону площади Дофина, на эти симпатичные домики — ровесники моста.

А стрелка острова Ситэ взрезает волны Сены у него за спиной.

И всякий раз невозможно отказать себе в удовольствии спуститься вниз, в сквер Вер-Галан, по узкой каменной лестнице...

18 марта 1314 года, когда здесь не было ни моста, ни стрелки в её нынешнем виде, да и вообще эта часть Ситэ ещё была отдельным маленьким островом, на этом месте был сожжен великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле.

В наши дни, как видите, здесь царит гораздо более весёлая атмосфера :)

Вот только рыбаки здесь нынче, вопреки Хемингуэю, совсем (или почти) не появляются...

Рыбные места менялись в зависимости от уровня воды в реке, и рыболовы пользовались складными бамбуковыми удочками, но с очень тонкой леской, легкой снастью и поплавками из гусиных перьев; они искусно подкармливали рыбу в том месте, где ловили. Им всегда удавалось что-нибудь поймать, и часто на крючок попадалась отличная, похожая на плотву рыба, которую называют goujon. Зажаренная целиком, она просто объедение, и я мог съесть полную тарелку. Мясо ее очень нежно и на вкус приятнее даже свежих сардин и совсем не отдает жиром, и мы съедали рыбу прямо с костями.

Если верить словарю, goujon — это не что-то экзотическое, сугубо французское, а банальные пескари. Впрочем, лично я не помню, чтобы мне когда-либо доводилось есть даже банальных русских пескарей, не говоря уже о парижских :) Вообще, речная рыба для многих городских жителей стала экзотикой, на каком языке её ни называй, и современные парижане в этом плане не исключение (об этом я ещё скажу пару слов). У «провинциалов» шансов, конечно, больше, судя по обсуждениям, встреченным мною на каких-то французских форумах любителей рыбалки :) Но достоверной информации о том, водится ли ещё goujon в Сене на территории Парижа, у меня нет...

Я знал кое-кого из тех, кто удил в самых рыбных местах Сены, между островами Сен-Луи и площадью Верт-Галант, и иногда, в ясные дни, я покупал литр вина, хлеб и колбасу, садился на солнышке, читал только что купленную книгу и наблюдал за рыбной ловлей.

Вообще, на берегах Сены можно встретить практически кого угодно! Люди загорают...

отдыхают...

наслаждаются видами...

общаются...

уединяются...

читают...

распивают вино...

В общем, гуляют и приятно проводят время.

Вот только — как будто бы! — не рыбачит никто :) Я долго пыталась отыскать на берегах Сены хотя бы одного рыболова, напоминающего героев хемингуэевских времён. И до сих пор, признаться, по привычке продолжаю приглядываться к разношёрстной толпе: не мелькнёт ли где-нибудь на берегу многообещающая удочка? И однажды удача мне всё-таки улыбнулась!

Правда, мои герои немного не соответствовали тому, что я ожидала увидеть...

Маленькие рыболовы расположились на западной оконечности острова Сен-Луи, с живописным видом на Нотр-Дам, и занимались своим делом с серьёзностью и уверенностью, которым позавидовал бы любой взрослый.

Правда, судя по всему, это место было признано стратегически неудачным вскоре после того, как я заметила этих ребят, так что они смотали удочки и с деловым видом отправились на поиски более выгодной диспозиции...

...вглядываясь по пути в потенциально привлекательные заводи.

Не мелькнёт ли на поверхности какой-нибудь признак подводной жизни?

Авторы путевых очерков любят изображать парижских рыболовов так, словно это одержимые, у которых рыба никогда не клюет, но на самом деле это занятие вполне серьезное и даже выгодное. Большинство рыболовов жило на скромную пенсию, еще не подозревая, что инфляция превратит ее в ничто, но были и заядлые любители, проводившие на реке все свободное время. В Шарантоне, где в Сену впадает Марна, и за городом рыбалка была лучше, но и в самом Париже можно было неплохо порыбачить.

Надо сказать, что мне просто не очень повезло. Потому что при попытке найти какую-то информацию о современных парижских рыболовах выяснилось, что городская рыбалка — это популярная парижская забава. Правда, сегодня Сена — уже не главная водная артерия для любителей закинуть удочку, или, по крайней мере, не единственная. С ней активно конкурирует канал Сен-Мартен. Тот самый, по поверхности которого любила пускать блинчики одна всем известная героиня, не книжная, а кинематографическая, — Амели :)Причём разные статьи за 2013 год пишут о рыбалке примерно в одном и том же ключе: мол, это развлечение в Париже набирает всё большую популярность. О ней говорят как о «новом жанре», возникшем в 2000-х годах. Современная городская рыбалка имеет очень мало общего с тем, какой её видел Хемингуэй. Начать хотя бы с того, что это развлечение для молодёжи: львиная доля её адептов — это студенты, лицеисты и молодые профессионалы. У них даже есть свой «Союз рыболовов Парижа и Сены», который, в отличие от многих аналогичных объединений, растёт и развивается, а не наоборот. Среди его членов хватает ребят в возрасте 13-14 лет. С этой точки зрения встреченная мной парочка не так уж сильно выбивается из имеющейся тенденции :) Во-вторых, выбор места для рыбалки обычно больше обусловлен удобством и доступностью, нежели стратегическими соображениями. Современным молодым парижанам нравится рыбачить, просто перейдя дорогу после учёбы или работы или выйдя из любимого бара. Поэтому и канал Сен-Мартен приобрёл такую популярность: это ведь очень «тусовочный» район, с обилием кафе, ресторанов и прочих заведений, излюбленных молодёжью, — сюда так или иначе стекается народ, чтобы провести свой досуг и пообщаться. Девиз современных парижских рыболовов: «Мы рыбачим там, где живём». Многие из них рассказывают, что занимаются любимым «спортом» всякий раз, когда у них выдаётся свободная минутка, — просто идут к реке и закидывают удочку. Некоторые офисные служащие занимаются этим в обеденный перерыв, не меняя деловых костюмов на что-то более удобное.В-третьих, современная парижская рыбалка — это действительно активный отдых. Она имеет очень мало общего с рыбалкой «старой школы», когда пузатый рыболов часами сидел неподвижно на одном месте, потягивая пиво. Современные молодые люди всё время в движении, они находятся в постоянной погоне за рыбой, не задерживаясь подолгу в выбранной точке. Мне попалась на глаза любопытная схема, отмечающая наиболее популярные места городской рыбалки. Обратите внимание на идущий вдоль берега пунктир “bike fishing” — олицетворение этой тенденции к постоянному перемещению. По сути, это маршрут неторопливой велосипедной прогулки, с частыми остановками для того, чтобы закинуть удочку.

В-четвёртых, этот вид спорта имеет «экологические» тенденции и пропагандирует «уважение к животным и окружающей среде». Не говоря уже о том, что сам факт роста популярности этого развлечения говорит о положительных изменениях в экологии города. Действительно, водные артерии Парижа находятся в гораздо лучшем состоянии, чем можно было бы предположить, и это заслуга последней пары десятилетий. Говорят, в 80-е всё было совсем плохо, но были проведены серьёзные работы по очистке (и, конечно, поддержанию в надлежащем состоянии), и результат не заставил себя долго ждать. Сегодня в Сене обитает 32 вида рыб, в то время как в 70-х было зарегистрировано всего три. Поэтому целью современных рыболовов является не всякая мелочь, а живность поинтереснее: сом, щука, чёрный окунь. Случаются и курьёзы: минувшей осенью, на радость СМИ, в Сене выловили настоящую южноамериканскую пиранью, а летом 2012 года аналогичный случай произошёл на канале Сен-Мартен. Но в полиции уверяют, что все эти примеры — из разряда историй, когда в воду отпускают надоевшего домашнего питомца.В-пятых, упомянутое выше «уважение к животным» подразумевает, что выловленную рыбу не едят (и даже не скармливают котам, по доброй русской традиции), а отпускают. К тому же употребление такой рыбы в пищу официально запрещено из-за содержащихся в воде тяжёлых металлов (при всех позитивных тенденциях, большой город есть большой город). Но для рыболовов всё же первостепенен этический принцип. Сегодня для них это исключительно спорт, а не средство прокормить семью.

Сам я не удил, потому что у меня не было снасти, и я предпочитал откладывать деньги, чтобы поехать удить рыбу в Испанию. Кроме того, я сам точно не знал, когда закончу работу или когда буду в отъезде, и поэтому не хотел связывать себя рыбной ловлей, заниматься которой можно только в определенные часы. Но я внимательно следил за рыболовами, и мне всегда было приятно сознавать, что я разбираюсь во всех тонкостях, а мысль о том, что даже в этом большом городе люди удят рыбу не для забавы и улов приносят домой для friture [«жареная рыба» (франц.)], доставляла мне радость.

FRITURE ИЗ МЕЛКОЙ РЫБЫ

Конечно, для полного соответствия сюжету, в этом рецепте лучше использовать речную рыбу. В идеале — goujon, то есть пескарей. Но где найти такую «экзотику» в современном Париже, я не очень представляю :) Купить вкусную, свежую рыбу здесь, конечно, не проблема: сейчас у меня в пешей доступности минимум две рыбные лавки, о каких я и мечтать не могла, а также есть временный рынок, который приезжает три раза в неделю и тоже предлагает пару рыбных прилавков. Но торгуют там исключительно (или почти исключительно) морской рыбой и морепродуктами. В общем, я не стала придумывать себе странных квестов и с лёгким сердцем заменила речную рыбу морской. В чём-то это, наверное, даже лучше: меньше костей. А самая подходящая для фритюра мелкая морская рыба (из доступных мне) — это сардины. Они и стали моим «уловом» на этот раз.Также скажу пару слов про маринад. Я указываю довольно условные пропорции — их можно менять по своему усмотрению, так же как и сам состав пряной смеси. На самом деле, блюдо, которое мы сегодня готовим, такое простое, что это и не рецепт даже, а просто некий общий алгоритм действий. Так что творческий подход тут только привествуется :)

Ингредиенты:

500 г мелкой рыбы

3-4 зубчика чеснока (нарезать очень мелко)

1 ч. л. соли1 ч. л. молотого чёрного перца0,5 ч. л. молотого тмина2 ч. л. паприки2 ст. л. оливкового масла2 ст. л. лимонного сокаМука для панировкиМасло для фритюра

Приготовление:

1. Рыбу чистим, потрошим и отрезаем головы.2. Готовим маринад: смешиваем чеснок, соль, специи, оливковое масло и лимонный сок.

3. Засыпаем в миску с маринадом подготовленную рыбу и тщательно её в нём обваливаем — каждая рыбка должна быть хорошо покрыта пряной смесью. Накрываем миску пищевой плёнкой и убираем в холодильник минимум на два часа. Я оставляла мариноваться на ночь.4. Непосредственно перед приготовлением достаём рыбу из холодильника. Маринад не стряхиваем и не обтираем, а просто обваливаем каждую рыбину в муке, чтобы она покрылась сухой пряной корочкой.

5. Нагреваем в кастрюле масло. Напомню, средняя температура фритюра — 180 ºС. Когда масло достаточно горячее, продукты в нём готовятся очень быстро и успевают впитать меньше жиров. Обжариваем рыбу порциями, в несколько приёмов. Масло горячее, а рыбёшка — мелкая, так что ей достаточно буквально пары минут в кипящем масле, чтобы дойти до готовности.Вынимая рыбу из фритюра, выкладываем её на бумажные полотенца, чтобы стёк лишний жир. Затем — в тёплую тарелку и под крышку, пока жарится остальное. Такая рыба особенно вкусна с пылу, с жару, пока она ещё совсем горячая! Когда остывает, уже не то. А остывает она быстро. Так что, не тратя времени попусту, когда дожарится последняя партия, сразу же подаём на стол. Лучше всего с каким-то лёгким, свежим гарниром, вроде овощного салата.

Очень простой и очень вкусный ужин. И, кстати, дешёвый даже по нынешним временам — вполне по карману начинающему писателю. Если рыбу не передержать в масле, она получается очень нежной. Мякоть легко отделяется от хребта, а мелкие косточки вообще не чувствуются.

Рыболовы и оживленная река, красавицы баржи с их особой жизнью на борту, буксиры с трубами, которые откидывались, чтобы не задеть мосты, и тянущаяся за буксиром вереница барж, величественные вязы на одетых в камень берегах, платаны и кое-где тополя, – я никогда не чувствовал себя одиноким у реки.

©read_and_eat

Page 3

read_and_eatГарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, картошка вареная, печёная и жареная, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.

«Гарри Поттер и философский камень»

Учиться в школе волшебников гораздо интереснее, чем в обычной маггловской, — это вам любой ребёнок подтвердит. И я со своей стороны абсолютно с этим согласна. Только у взрослой меня гораздо большую зависть вызывает хогвартсовское меню, нежели расписание уроков :) Как вы можете помнить из моего первого «гаррипоттеровского» поста, юных волшебников кормят в полном соответствии с британскими кулинарными традициями. А в своей любви к британской кухне я признавалась уже неоднократно — и готова проделывать это снова и снова. Пожалуй, пора познакомить вас ещё с парой источников этой любви. И опять — на примерах из любимого многими литературного мира.

На самом деле, фотографии, иллюстрирующие этот пост, давно уже лежали у меня в закромах, но до написания очередной литературно-кулинарной истории по их мотивам никак не доходили руки. Со временем мне разонравились и сами фотографии, и то, как были приготовлены изображённые на них блюда (думаю, сегодня тарталетки у меня выглядели бы интереснее и уж точно аккуратнее). И я поняла, что ещё чуть-чуть — и я уже точно никому их не покажу по доброй воле :) Поэтому, пока уровень самокритичности не достиг роковой отметки, спешу рассказать вам о двух замечательных представителях традиционной британской кухни. Они в любом случае заслуживают того, чтобы вы о них узнали, — независимо от того, как будет проиллюстрирован этот рассказ.

ПАСТУШИЙ ПИРОГ (Shepherd's Pie)

— А вы, Поттер, будете помогать профессору Локхарту отвечать на письма поклонников.— Только не это! Нельзя ли мне тоже чистить серебро в Зале почёта? — В голосе Гарри звучало отчаяние.— Конечно, нет. — Профессор МакГонагалл удивлённо взметнула брови. — Профессор Локхарт попросил, чтобы ему помогали именно вы. Ровно в восемь, и не опаздывать!Настроение было испорчено. Гарри и Рон вошли в Большой зал понурившись, Гермиона следовала за ними, на её лице ясно читалось: «Не надо было нарушать школьные правила!» Даже пастуший пирог не доставил Гарри ожидаемого удовольствия.

«Гарри Поттер и Тайная комната»

Очень сочувствую Гарри, ведь это один из моих самых любимых британских «пирогов». Как обычно, «пирог» здесь — не совсем пирог в нашем привычном понимании. Выражаясь понятным языком, он представляет собой картофельную запеканку с мясом — если сильно упростить. Традиционно такие пироги готовились из остатков вчерашнего жаркого и сопровождавшего его гарнира, то есть по сути были способом «утилизации» недоеденного. Но это ни в коем случае не делает пастуший пирог блюдом второго сорта! По крайней мере, для меня. Обычно я готовлю его сам по себе, без привязки к остаткам мяса — из свежего фарша.Мясом, кстати, может быть и говядина, но тогда получится уже не shepherd's pie, a cottage pie, что не меняет сути и не делает его сильно хуже. Однако я всё же предпочитаю вариант с бараниной — с ней пирог сразу выходит на новый уровень. А ещё, конкретно в этом блюде, я никогда не жалею чёрного перца. И мне очень нравится, что получается в итоге.

Ингредиенты:

2 ст. л. растительного масла

1 луковица (очистить и мелко нарезать)

1 морковь (очистить и мелко нарезать)1 черешок сельдерея (мелко нарезать)1 ст. л. свежего тимьяна (только листочки)

450 г «вчерашней» запечённой баранины (мелко нарубить) или столько же обжаренного бараньего фарша*

150 мл красного вина150 мл мясного или овощного бульона (либо мясной сок, оставшийся после запекания той самой «вчерашней» баранины)2 ст. л. томатной пастыСольСвежемолотый чёрный перец700 г очищенного сырого картофеля25 г сливочного масла90 мл молока

1 ст. л. свежей петрушки (мелко нарубить)

Свежая зелень для подачи*Как я уже говорила, традиционный shepherd's pie делается из холодной запечённой баранины, но его можно приготовить и из свежего бараньего фарша. Для этого его нужно предварительно обжарить на сухой сковороде на сильном огне. А затем следовать основному рецепту.

Приготовление:

1. В большой кастрюле нагреваем растительное масло, добавляем лук, морковь и сельдерей и готовим 8-10 минут на среднем огне, пока овощи не станут мягкими и не начнут поджариваться.2. Добавляем тимьян, перемешиваем его с овощами и прогреваем их вместе непродолжительное время.3. Добавляем мясо, вино, бульон и томатную пасту. По вкусу приправляем солью и перцем и готовим на медленном огне 25-30 минут, пока не испарится значительная часть жидкости и смесь не загустеет. Снимаем с огня, немного охлаждаем и, если надо, выравниваем вкус на предмет соли и перца.

4. Пока готовится мясная составляющая, отвариваем картофель в солёной воде до готовности. Сливаем воду, добавляем масло, молоко и петрушку. Разминаем в однородное пюре, при необходимости добавляя немного дополнительного молока.5. Выкладываем мясную начинку на дно формы для запекания. Сверху равномерно распределяем картофельное пюре — так, чтоб оно полностью покрыло мясо.

6. Помещаем в духовку, предварительно разогретую до 200 ºC, и печём 25-30 минут, пока картофель не зарумянится.А потом раскладываем по тарелкам!

Надо сказать, что пастушьему пирогу у Роулинг не везёт так же, как и многим другим блюдам. Героям постоянно что-то мешает полноценно насладиться прекрасным угощением — то всякие сюжетные коллизии, то собственное дурное расположение духа (как правило, обусловленное этими самыми коллизиями).

— Это было ужасно несправедливо, — принялась утешать Гермиона, сев рядом с Гарри и положив себе пастушьего пирога. — Твоё зелье уж точно было не хуже, чем у Гойла. Когда он налил его в колбу, она разлетелась на куски, и мантия у него загорелась.— Ну да, — сказал Гарри, не поднимая глаз от тарелки, — С каких это пор Снейп стал ко мне справедлив?Вопрос остался без ответа. Все трое знали, что сильнейшая взаимная неприязнь между Снейпом и Гарри началась с той минуты, когда Гарри впервые переступил порог Хогвартса.— А я думала, в этом году он немного смягчится, — сказала Гермиона с недоумением. — Потому что… ну, вы понимаете… — Она огляделась по сторонам; и справа и слева от них было по нескольку пустых стульев, и мимо стола никто не проходил. — Теперь, когда он в Ордене…— Какая разница-то? Поменяла поганка пятна… — глубокомысленно проговорил Рон. — Я всегда считал, что у Дамблдора не все дома, если он доверяет Снейпу. Где доказательства, что он и вправду перестал работать на Сами-Знаете-Кого?— Я думаю, у Дамблдора хватает доказательств, пусть даже он не делится ими с тобой, Рон, — резко отозвалась Гермиона.— Знаете что, заткнитесь вы оба, — устало сказал Гарри, когда Рон открыл рот, чтобы ответить. Гермиона и Рон так и застыли с обиженными лицами. — Надоело вас слушать. Вечно друг с другом цапаетесь, сил больше нет.И, не доев пастуший пирог, он рывком перекинул сумку через плечо и пошёл от них прочь.

«Гарри Поттер и Орден Феникса»

Надеюсь, вам повезёт больше — ешьте пастуший пирог в хорошем настроении и получайте удовольствие!

Ну а как следует насытившись этим замечательным британским пирогом, можно перейти к десерту. И не какому-нибудь, а любимому сладкому блюду самого Гарри.

ПИРОГ С ПАТОКОЙ (Treacle tart)

Пирог с патокой впервые появляется у Роулинг уже в первой книге, во время первого, приветственного ужина в Хогвартсе:

Когда каждый съел столько, сколько смог, остатки еды исчезли, оставив тарелки совершенно чистыми, какими они были в начале ужина. Мгновением позже появились десерты. Горы мороженого всех мыслимых видов, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры и пончики с джемом, трайфл, клубника, желе, рисовый пудинг...

Среди описанного многообразия несложно было бы потеряться, но Гарри сразу же определил своего фаворита.

— Отличное было угощение, правда? — донеслось до Гарри бормотание Рона, скрытого от него тяжелыми шторами. Гарри собирался спросить, попробовал ли Рон пирог с патокой, но не успел — он заснул, едва голова коснулась подушки.

В итоге пирог с патокой стал одним из самых часто упоминаемых блюд на протяжении всей эпопеи.

Он встал. И к нему тут же подскочил Кикимер.— Хозяин не доел суп. Может быть, хозяин предпочитает вкусное тушёное мясо или пирог с патокой, который хозяин так любит?

«Гарри Поттер и Дары Смерти»

Как и подавляющее большинство блюд, подающихся на стол в Хогвартсе (в том числе — десертов), пирог с патокой является традиционным британским угощением. Так что на родине Роулинг с ним знакомы все или почти все. По форме он представляет собой тарт: основа из хрустящего теста и толстый слой нежной начинки. Конечно, сегодня существуют разные вариации рецепта, но суть остаётся примерно одной и той же.Некоторые рецепты — самые простые — ограничиваются в начинке всего двумя компонентами (патока и хлебные крошки), иногда приукрашивая их каким-нибудь ароматизатором вроде лимонной цедры. Я привожу чуть более сложный и интересный вариант. Кроме того, внешне тарт тоже может быть разным: его поверхность иногда оставляют открытой, а иногда накрывают сеточкой из теста, на манер линцерского пирога.У меня получилась не вполне хрестоматийная интерпретация этого классического британского десерта, хотя основа осталась неизменной. Началось всё с книжки «Десерты» Гордона Рамзи, в которой я давно приметила маленькие тарталетки с патокой — почти классические по составу, но с маленьким сюрпризом внутри. Надо сказать, что среднестатистический пирог с патокой, конечно, вкусен, но всё же довольно прост и... предсказуем, если можно там выразиться. Поэтому идея разнообразить вкусовую палитру каплей джема на дне мне понравилась. Как и порционный вариант исполнения — в противоположность стандартному большому пирогу.В общем, я приготовила тарталетки по рецепту Рамзи. Но вкус меня опять не поразил. Захотелось дополнить его чем-то лёгким и, желательно, не очень сладким, а скорее с кислинкой. Пирог с патокой чаще всего подают с заварным кремом, мороженым или взбитыми сливками. Первые два варианта только усугубляют и без того зашкаливающую сладость, так что я ухватилась за последний как за спасительный. А чтобы внести желанную кислую ноту, добавила в сливки лаймового сока.В общем, в итоге вместо старомодного пирога с патокой, у меня получились...

Пирожные с патокой (Little treacle tarts, advanced version)

Ингредиенты:

Тартовая основа:125 г сливочного масла (размягчить)90 г сахара

Стручок ванили (разрезать и выскрести семена)

1 большое яйцо250 г муки1/8 ч. л. соли

Начинка:

300 г светлой патоки (golden syrup)*85 г свежих крошек белоко хлеба60 г молотого миндаля1 крупное яйцо (взбить)150 мл жирных сливок

4 ст. л. милинового или абрикосового джема (слегка подогреть)

Украшение (без точных пропорций):Взбитые сливкиМаскарпоне (опционально)Сахарная пудраСок лаймаЦедра лайма

*Про golden syrup я уже писала неоднократно, например здесь: http://read-and-eat.livejournal.com/3567.html

К сожалению, в данном случае принципиально использовать именно этот «экзотический» ингредиент: какой же пирог с патокой без правильной патоки! С точки зрения технологии можно использовать кукурузный или даже кленовый сироп — текстура будет примерно такая же. Но с точки зрения вкуса вы получите совсем другой пирог.У меня, правда, есть желание когда-нибудь, когда у меня снова будет своя кухня, поэкспериментировать и попробовать добиться похожего вкусового эффекта с более доступными в России продуктами. Но пока не могу советовать никаких замен.

Для приготовления этих мини-пирожных я использовала ту же форму, что и для минс-пайс, — на 12 мини-пирожков, мини-маффинов или мини-тарталеток. Пирожные в ней получаются сильно меньше стандартного тарталеточного размера — имейте это в виду при выборе формочек из имеющегося у вас ассортимента.

Приготовление:

1. В чашу кухонного комбайна с ножами помещаем патоку, хлебные крошки, молотый миндаль, сливки и яйцо. Прокручиваем до получения гладкой смеси. При отсутствии комбайна можно, конечно, просто смешать все ингредиенты, но мы тут рассматриваем идеальный вариант.2. Кстати, об идеале — перекладываем смесь в миску, накрываем плёнкой и убираем в холодильник на 24 часа. В принципе, этот этап можно пропустить, но с ним результат получится лучше.Пока начинка охлаждается, готовим тесто. Опять же, можно и вручную, но лучше в миксере.

3. Растираем мягкое масло с сахаром в гладкую, кремообразную массу, но при этом не взбивая до воздушности. Из стручка ванили выскребаем семена и добавляем в эту смесь.4. Добавляем яйцо, перемешиваем на маленькой скорости, периодически очищая стенки чаши.5. Добавляем муку и соль и снова включаем миксер на самую низкую скорость. Останавливаем его, как только тесто начнёт собираться вместе, ещё оставаясь комковатым.6. Сминаем тесто в шар, выкладываем на стол и расплющиваем в плоскую лепёшку. Оборачиваем пищевой плёнкой и убираем в холодильник минимум на полчаса.7. Непосредственно перед использованием достаём тесто из холодильника и слегка разминаем. При этом оно не должно нагреться, а лишь стать равномерным по температуре, чтобы не ломалось при раскатывании.

8. Раскатываем тесто очень тонко (толщиной около 2 мм) на слегка присыпанной мукой поверхности. В идеале нужно получить пласт чуть большего размера, чем форма для мини-пирожков. Если не получится (как у меня на фото) — ничего страшного, можно проделать всё описанное ниже для каждой выемки в отдельности.9. Переносим тесто на скалке и накрываем им форму. Даём постоять 15-20 минут при комнатной температуре, чтобы тесто просело в выемки под собственным весом. Затем продавливаем его окончательно, формируя дно и стенки тарталеток, — это лучше всего делать небольшим комочком того же теста. Прокатываем по форме скалкой, чтобы обозначились границы тарталеток, но излишки теста на этом этапе не снимаем, а выпекаем вместе с ними — это позволит избежать деформации теста.10. Разогреваем духовку до 180 ºC.11. Из кондитерского мешка или просто ложкой выдавливаем/выкладываем в центр каждой тарталетки немного джема, предварительно слегка подогретого для более текучей текстуры.12. Заполняем тарталетки начинкой, немного не доходя до краёв.13. Отправляем в духовку и печём 10 минут, затем понижаем температуру до 150 ºC и печём ещё 10 минут. Достаём из духовки, удаляем излишки теста с формы и печём ещё 10-15 минут. Начинка должна полностью схватиться, а тесто — приобрести приятный золотистый цвет. В принципе, можно выпечь пирожные полностью, а уже потом срезать излишки теста, но на этом этапе оно будет более хрупким, так что есть шанс повредить сами тарталетки.14. Достаём из духовки, даём постоять 10-15 минут, затем аккуратно вынимаем пирожные из формы и переносим на решётку до полного охлаждения.

15. Точных пропорции для крема у меня нет — предлагаю пробовать и выводить идеальный вариант сообразно своему вкусу. Можно использовать только взбитые сливки, а можно добавить в них немного маскарпоне, как в рецепте «Чернейшего леса». Так или иначе, сливки нужно взбить до жёстких пиков, ближе к концу добавив сахарную пудру в соответствии с желаемой сладостью. В самом конце выдавить в крем лаймового сока и ещё немного взбить для однородности. Попробовать на вкус и, если всё устраивает, переходить к завершающему этапу — украшению.

16. Перекладываем крем в кондитерский мешок с насадкой-звёздочкой и выдавливаем на каждое пирожное красивую шапку. Посыпаем цедрой лайма, натёртой на самой маленькой из имеющихся в доме тёрке (я использовала микроплейн для специй).Теперь остаётся только вскипятить чайник — ну, или попросить об этом домашнего эльфа :)

Разрез:

Чтобы получить классический пирог с патокой, нужно просто проделать всё то же самое (кроме джема и крема) с тартовой формой большого размера (лучше всего — со съёмным дном). И соответствующим образом увеличить время выпекания: для тарта диаметром 21 см это примерно 15 минут при 180 ºC, затем 15 минут при 150 ºC и ещё 15-20 минут после удаления излишков теста. С последующим охлаждением в форме в течение минимум 30 минут.На этом я прощаюсь с гаррипоттеровскими рецептами на какое-то время, но ещё обязательно к ним вернусь. Благо, меню Хогвартса скудным никак не назовёшь :)

Дождь по-прежнему с силой барабанил в высокие тёмные окна. От очередного удара грома задребезжали стёкла и на грозовом потолке полыхнула вспышка, озарившая золотые тарелки, исчезнувшие на мгновенье с остатками первых блюд и немедленно вернувшиеся с десертами.— Пирог с патокой, Гермиона! — Рон специально помахал над блюдом так, чтобы соблазнительный запах достиг ноздрей Гермионы. — А вот, смотри-ка, пудинг с изюмом! Шоколадный торт!Но ответный взгляд Гермионы до того напомнил ему профессора МакГонагалл, что Рон сдался.

«Гарри Поттер и Кубок огня»

Оглавление серии:

1. Пудинг/пирог с говядиной и почками2. Тыквенный сок и пирожки с тыквой3. Пастуший пирог и пирог с патокой

©read_and_eat

Page 4

read_and_eatЯ могу себе представить (и даже спокойно пережить) Новый год без «оливье» или день рождения без торта, но Масленица без блинов — это как-то совсем грустно. Конечно, её не назовёшь главным праздником года, однако с гастрономической точки зрения это одна из моих любимых традиций.

Не уверена, что смогу на этой неделе поделиться с вами новым рецептом — просто не успею написать всё, о чём хочется рассказать. Но это не очень страшно, потому что пара постов, посвящённых блинам, у меня уже есть :) По случаю начала масленичной недели я как раз обновила фотографии к одному из них. Небольшой рассказ, посвящённый красным блинам «по Гиляровскому», был самым ужасно проиллюстрированным в моём журнале. Настолько ужасно, что мне было неприятно всякий раз, когда эти фото попадались на глаза. Но хуже всего то, что они вряд ли вызывали желание поближе познакомиться с рецептом. Что, конечно, крайне несправедливо по отношению к последнему. Захотелось дать ему второй шанс, так что теперь он выглядит немного симпатичнее: Красные блины на опаре (Гиляровский. «Москва и москвичи»).

И всё же самый мой любимый масленичный рецепт — из другой истории: Настоящие бабушкины блины (Тэффи. «Блины»). Сколько новых вариантов я ни пробую, а всё равно возвращаюсь к нему. Потому что ничего лучше бабушкиных блинов человечество ещё не придумало :)

Весёлой Масленицы!

Page 5

read_and_eatНа первый взгляд, странный выбор книжки для этого журнала, не так ли? Тематика рецептов тоже может показаться неожиданной. Сама я не веган и даже не вегетарианец и пока не вижу никаких к тому предпосылок. Но практически каждый раз, когда случается ввести в своё меню какое-то новое, типично вегетарианское блюдо, я получаю от него столько удовольствия, что невольно удивляюсь, почему не готовлю такое чаще :) Что же касается книги, то этот роман Скарлетт Томас заслуживает внимания уже сам по себе (несмотря на дурацкое название). Я взялась за его чтение в рамках некого «флешмоба» и совершенно не ждала, что мне понравится. Сейчас вспоминаю: сюжет довольно дурацкий, финал несколько разочаровал, но всё же повествование быстро меня захватило и подарило какое-то количество приятных часов, так что потраченного времени я не жалею. Заодно обогатилась новыми познаниями из области математики (с ней у меня проблемы со школьной скамьи) и криптоанализа: книга обильно сдобрена занимательными фактами из обеих областей и, пожалуй, этим наиболее интересна. Однако при чём же здесь веганство?На самом деле, читая любую книгу, я уже автоматически отмечаю для себя, что едят герои, — это что-то сродни профессиональной деформации :) Естественно, большая часть подобных заметок не находит никакого продолжения на моей собственной кухне, и с книжкой Скарлетт Томас, вероятнее всего, получилось бы так же. Но, окончив чтение, я обнаружила в конце книги ряд любопытных приложений, и среди них — конкретный рецепт из меню героев, причем рецепт пирога — пришлось срочно печь! Ну а уж за пирогом подтянулось и всё остальное. У меня в итоге не все рецепты получились строго веганскими, но при необходимости их легко скорректировать соответствующим образом.

— Ну, и что у нас на ужин? — интересуюсь я.— У нас… Хм-м… Липкие пирожки с луком, обжаренная красная капуста с яблоком и соусом из красного вина, плюс пюре из картошки, петрушки и сельдерея. Была фасоль с жареной картошкой, но я решил шикануть. Вместо пудинга — лимонный пирог c листьями мяты. Кто-то из шеф-поваров сказал, что этот пирог называется «Пусть едят пирожные». Что-то из репертуара Марии Антуанетты. Думаю, они тут слегка скучают. А еще я тебе принес зеленого «порохового» чая.

Итак, рецепт пирога любезно предлагался самой писательницей, остальные пришлось добывать самостоятельно. Начнём, пожалуй, по порядку.

ПИРОЖКИ С «ЛИПКИМ» ЛУКОМ

(или «липкие пирожки с луком», как в книжке)К сожалению, нет возможности свериться с оригинальным текстом, но что-то мне подсказывает, что название этого блюда звучит примерно как sticky onion pasties, то есть несколько неоднозначно. И слово «липкий» характеризует скорее консистенцию начинки, нежели изделия в целом. От этого и будем отталкиваться.Сразу хочу отметить, что пирожки получаются скорее из разряда сладких. Ну, если вы когда-нибудь пробовали луковый конфитюр, результат не должен вас сильно шокировать :) Тесто я взяла классическое, совсем не веганское, но это легко исправить при необходимости.

Ингредиенты:

Начинка:3 красные луковицы (нарубить довольно мелко)2 ст. л. коричневого сахара2 ст. л. красного винного уксуса

Тесто:

200 г муки100 г сливочного масла*Щепотка соли60 мл ледяной воды

Для смазывания:**

1 яичный желток1 ст. л. молока* Сливочное масло при необходимости заменяем каким-нибудь растительным спредом или маргарином. Я, прямо скажем, не фанат подобных продуктов в выпечке, но если животные жиры по какой-то причине неприемлемы, то куда деваться. При подобной замене, возможно, потребуется меньше воды.** Чтобы и здесь уйти от продуктов животного происхождения, можно смазать пирожки сахарным сиропом (и повторить ещё пару раз в процессе выпечки для более выразительного результата).

Приготовление:

1. Готовим начинку. Пассируем лук в растительном масле в течение примерно 10 минут — до мягкости и лёгкого изменения цвета. Добавляем сахар и уксус и готовим, помешивая, ещё 10 минут. Снимаем с огня и остужаем.

2. Готовим тесто. Для этого растираем масло, нарезанное кубиками, с мукой и солью. Должна получиться крупная крошка. Добавляем холодную воду и замешиваем тесто. Если делать это руками, то очень быстро, чтобы масло не растаяло от тепла рук. Я воспользовалась пластиковым скребком. Когда тесто начнёт собираться в комок, формируем из него плоскую лепёшку, оборачиваем пищевой плёнкой и отправляем на полчаса в холодильник.

3. Лепим пирожки.

Достаём охлаждённое тесто и, если требуется, чуть-чуть разминаем, чтобы оно стало однородным по температуре. Раскатываем в пласт толщиной 3 мм и вырезаем круги диаметром около 10 см. В центр каждого выкладываем порцию начинки (щедрая чайная ложка с горкой). Складываем пополам и защепляем так же, как гаррипоторовские пирожки с тыквой из этого поста (по ссылке есть иллюстрации). Выкладываем на противень, застеленный пекарской бумагой.

4. Разбалтываем яичный желток с молоком и смазываем пирожки этой смесью. Даём подсохнуть и смазываем вторым слоем. Сверху на каждом пирожке делаем по одному проколу вилкой — для выхода пара.5. Выпекаем в духовке, предварительно разогретой до 180º, до золотистого цвета — ориентировочно 45-60 минут.До и после выпечки:

И в разрезе:

КРАСНАЯ КАПУСТА С ЯБЛОКАМИ И КРАСНЫМ ВИНОМ

Рецепт блюда, очень похожего на то, что ели литературные герои, я давно уже приметила в замечательной книжке «Mrs Beeton How to Cook». Прекрасную викторианскую хозяйку миссис Битон я упоминаю чуть ли не в каждом втором своём посте, а готовлю по ней и того чаще :)) Но, когда не требуется предельной исторической достоверности, я открываю не оригинальную «Book of Household Management», а эту современную редакцию, содержащую 220 лучших рецептов Изабеллы Битон (именно на неё ведёт ссылка выше). Для этого издания рецепты были несколько скорректированы в соответствии с условиями современной кухни (и, отчасти, современными вкусовыми предпочтениями) и изложены предельно чётко и подробно, а не так, как это принято было делать в старых книгах. Я много чего готовлю по этой осовремененной классике, и ещё больше — планирую приготовить со временем. Вот и до красной капусты дело дошло.

Ниже приводится рецепт в том виде, в каком он опубликован в современной книге. Но, как всегда, не могу не отметить некоторые нюансы. Моя личная рекомендация: аккуратнее с пряностями (изначально, кстати, в рецепте их не было — это современная фантазия). Но дело не в аутентичности, к которой мы сегодня не стремимся. Просто за два часа томления пряности очень эффективно раскрывают свой аромат, так что тут легко переборщить. Если что-то из перечисленного вы не очень любите, то не кладите совсем. Остальное для первого раза положите совсем по крохе, гораздо меньше указанного количества — и посмотрите, как вам это понравится. В следующий раз (если понравится), можно и увеличить дозу. Я совсем не клала кардамон, потому что у меня его не нашлось на момент приготовления, но, по-моему, семенами четырёх коробочек можно убить лошадь :)) Так что будьте бдительны.

Ингредиенты:

25 г солёного сливочного масла (заменяем на растительное при необходимости)

1 средняя луковица (очистить и мелко нарезать)

250 г кисло-сладких яблок (очистить, вырезать сердцевину и нарезать мелкими кубиками — указан чистый вес)500 г красной капусты (нашинковать тонко)1 палочка корицы2 гвоздикисемена четырёх коробочек кардамона2 ч. л. мёда1 ч. л. красного винного уксуса100 мл красного винасольсвежемолотый чёрный перец

Приготовление:

1. Разогреваем духовку до 160 ºС.2. В большой сковороде растапливаем масло на сильном огне. Добавляем лук вместе с щедрой щепоткой соли и готовим, помешивая, около пяти минут, пока лук не станет мягким и не начнёт немного подрумяниваться с краёв.3. Уменьшаем огонь до среднего, добавляем все остальные ингредиенты и тщательно перемешиваем.4. Перекладываем смесь в жаропрочную форму и чуть утрамбовываем, чтобы слой был ровным. Накрываем куском пекарской бумаги, вырезанным по размеру формы, а поверх него — фольгой, плотно запечатывая на манер крышки.5. Отправляем в духовку на 2 часа или до тех пор, пока капуста не станет мягкой и нежной. Пару раз за это время приподнимаем фольгу и бумагу и перемешиваем содержимое формы.6. Перед подачей заправляем солью и чёрным перцем по своему вкусу.

ПЮРЕ ИЗ КОРНЕПЛОДОВ

Рецепта как такового у меня тут нет, только технология — совершенно элементарная. Думаю, всё понятно и так.

Взять равное по весу количество картофеля и корня сельдерея, очистить и нарезать крупными кусочками примерно одинакового размера. Добавить к этому один-два корня петрушки (тоже очистить и разрубить на несколько частей). И варить всё это вместе в подсоленной воде — до готовности. Затем воду слить, а корнеплоды пюрировать. Можно с использованием блендера — в отличие от картофельного пюре в чистом виде, здесь он не должен причинить вреда. Если нужно — добавить соли и перца, при желании — других приправ. У меня на этом этапе дрогнула рука, и я всё-таки заправила овощное пюре сливочным маслом, так что веганского блюда в итоге не получилось. Но этот ингредиент — на ваше усмотрение.Готовое пюре отлично сочетается с приготовленной ранее капустой. С пирожками, в общем-то, тоже. Хотя, конечно, все три блюда можно есть и по отдельности или придумать для них другие сочетания.

ПИРОГ «ПУСТЬ ЕДЯТ ПИРОЖНЫЕ»

А вот и десерт! Тот самый, с которого у меня всё началось.Не могу сказать, что вкус этого пирога меня поразил. По правде сказать, выглядит он гораздо аппетитнее :) Всё-таки яйца в выпечке — основа основ, да и от использования сливочного масла пироги обычно только выигрывают. Но в качестве незатейливого постного блюда или для угощения друзей-веганов этот рецепт вполне может сослужить хорошую службу. У меня по нему есть только пара замечаний.Во-первых, не совсем понятно, зачем столько разрыхлителя: он и содержится в самой муке, и добавляется дополнительно в существенном количестве. Но, возможно, в отсутствии яиц это единственный способ достичь желаемой консистенции: пирог получается довольно рыхлым и пористым, как губка.Во-вторых, во вкусе ощущается отчётливая горчинка, которая мне не понравилась. Возможно, дело в цедре: для аромата на такое количество теста её можно было бы взять в два, а то и четыре раза меньше. В сочетании с флёрдоранжем — и вовсе перебор, вкус и аромат получаются слишком резкие. А может, горчит ещё и от количества разрыхлителя.В общем, ниже я привожу рецепт из книжки без существенных изменений, но, возможно, их всё-таки стоит внести с учётом всего вышесказанного. Ягодный соус — это моё дополнение, и очень удачное, как по мне.

Ингредиенты:

60 г молотого миндаля180 г самоподнимающейся муки2 чайные ложки пекарского порошка120 г светлого сахара «мусковадо»150 мл кукурузного масла200–250 мл соевого молока2 лимона (цедра и сок) 1 ст. л. флёрдоранжа (душистой воды из цветков апельсинного дерева)1 ч. л. натурального экстракта ванили

Для ягодного соуса:

300 г разных ягод, сладких или кисло-сладких (у меня были малина, смородина и жимолость)120 г сахара150 мл воды2 ст. л. черносмородинового ликёра crème de cassis (или чего-то аналогичного)

Для украшения:

Свежая мята

«Чем меньше в тесте жидкости (масла и молока), тем больше блюдо будет похоже на пирог, а не пудинг, и наоборот. Для этого пирога не нужно отмерять жидкости со стопроцентной точностью», — говорится в рецепте.

Приготовление:

1. Предварительно разогреваем духовку до 180 ºC.Форму для пирога смазываем маслом и присыпаем мукой. Я ещё постелила на дно пергаментную бумагу (если делать пирог более приближенным по консистенции к пудингу, это может сильно облегчить вынимание из формы).2. В большой миске смешиваем муку, миндаль, сахар и пекарский порошок. 3. Вливаем жидкие ингредиенты: масло, молоко и лимонный сок вместе с цедрой. 4. Добавляем цветочную воду и экстракт ванили и всё тщательно перемешиваем.5. Выливаем тесто в форму и отправляем в духовку примерно на 40-50 минут. Точный срок зависит от консистенции теста: более жидкому, естественно, понадобится больше времени.

6. Пока пирог в духовке, самое время приготовить ягодный соус. Воду с сахаром ставим на сильный огонь и помешиваем до растворения сахара. Доводим до кипения и выключаем огонь.7. Сразу же всыпаем ягоды и размешиваем, при этом можно подавить немного ягод, чтобы они дали сок.8. По желанию добавляем алкоголь. И оставляем всё это настаиваться до готовности пирога.

В принципе, подавать такой пирог можно как тёплым, так и холодным, но остывший немного легче резать. При подаче щедро поливаем кусочки пирога ягодным соусом — чем лучше он им пропитается, тем вкуснее.

Именно такими угощениями и обращают неофитов в вегетарианство, если верить Скарлетт Томас. Но на самом деле героиня и раньше нередко питалась в подобном ключе. Её вырастили бабушка с дедушкой, причём, пока бабушка-математик корпела в своём кабинете над доказательством гипотезы Римана, дедушка отлично справлялся с кухонными обязанностями. Одним из его коронных блюд было рагу из корнеплодов с черносливом.

РАГУ ИЗ КОРНЕПЛОДОВ С ЧЕРНОСЛИВОМ

Это было вообще первое блюдо, которое привлекло моё внимание в романе. Очень уютное, домашнее и, как мне кажется, очень британское. И из всех блюд, о которых сегодня шла речь, это мой абсолютный фаворит — совершенно точно буду готовить его снова и снова.

Обычно автобус привозит меня в деревню с началом сумерек; я пересекаю луг и иду по Проулку Палача, потом — по аллее, ведущей к нашему саду, и вхожу в дом через черный ход. Почти каждый вечер дедушка делает рагу из корнеплодов и чернослива; пока оно булькает себе на плите, дедушка рассказывает мне, каких успехов добился за прошедший день в работе над «Манускриптом». Уроков на дом мне пока не задают — я еще слишком маленькая, — так что большую часть вечера мы занимаемся дешифровкой и делаем паузу, чтобы приготовить бабушке виски, когда она спускается из кабинета. Еще мы прерываемся, чтобы поужинать, после чего я порой наблюдаю, как старики играют в шахматы или «Риск». Время от времени мне тоже разрешают сыграть, но я упорно проигрываю.

Ингредиенты:

120 г чернослива без косточек Чашка крепкого чёрного чая6 ст. л. оливкового масла400 г молодой моркови 400 г репы*400 г редиски 500 мл бульона** 3 ст. л. соевого соуса500 г молодого картофеля2 зубчика чеснока Соль *Репу я для интереса купила двух видов: кроме привычной нам жёлтой решила опробовать ещё и белую (с сиреневыми «подпалинами» на кожуре), более распространённую на французских прилавках. Не уверена, что для последней в русском языке нет какого-то специального названия, но по вкусу от привычной мне с детства репы она отличается не сильно, а на ценниках здесь пишут просто «navet». Вообще, во всяких корнеплодах я путаюсь ещё с тех пор, как пыталась в Москве готовить гарнир к хаггису :)**Я использовала крепкий и ароматный овощной бульон — получилось очень вкусно, к тому же удалось выдержать вегетарианскую концепцию. Если такой цели не стоит, бульон, конечно, может быть и куриным.

Приготовление:

1. Чернослив заливаем горячим крепким чаем и оставляем постоять примерно час.

2. Нарезаем морковь и репу довольно крупными кусочками. Слегка обжариваем их в сотейнике, используя половину оливкового масла. Сильно румянить овощи не требуется, просто готовим, помешивая, на среднем огне примерно пару минут. Затем добавляем щепотку соли, вливаем чашку воды и накрываем крышкой. Доводим до кипения и готовим на среднем огне ещё 7 минут. Снимаем с огня и процеживаем, сливая лишнюю жидкость.3. У редиса обрезаем хвостики и, если он крупный, разрезаем на половинки (я этого не делала). Выкладываем в среднего размера кастрюлю, заливаем бульоном, добавляем соевый соус. Доводим до кипения, после чего готовим под крышкой на среднем огне около 10 минут. Редис должен стать мягким, но всё же сохранить некоторую упругость (это, в принципе, касается всех приготовляемых овощей). Снимаем с огня, добавляем предварительно подготовленные морковь и репу и пока оставляем постоять в стороне.

4. Картофель чистим и нарезаем толстыми ломтиками. У меня был совсем молодой картофель, так что чистить его я поленилась (хотя можно было немного поскоблить) — всё равно получилось нормально. Ну и мелкий картофель достаточно просто разрезать по диагонали на два-три кусочка, что я и сделала.Обжариваем картофель на оставшемся оливковом масле с двух сторон до румяной корочки (в несколько приёмов, если сковорода недостаточно большая). В принципе, на этом этапе он уже должен прожариться насквозь или почти насквозь, то есть быть скорее готовым, чем сырым. Обжаренный картофель отправляем в кастрюлю к остальным овощам.

5. Чеснок рубим мелко и слегка поджариваем на той же сковороде — без зарумянивания, только до мягкости. И тоже всыпаем в кастрюлю.6. Загружаем туда же чернослив, предварительно слив из него лишнюю жидкость.7. При необходимости приправляем солью. Я её больше не добавляла, так как мой овощной бульон был солёный, плюс соевый соус, плюс немного соли при приготовлении моркови и репы — этого оказалось в самый раз.8. Доводим до кипения и готовим на среднем огне 8 минут — до окончательной готовности овощей.

Результат мне, повторюсь, очень понравился. Но набор корнеплодов, конечно, можно варьировать от случая к случаю — и на этом поле я, пожалуй, ещё поэкспериментирую.

Уезжая в университет, я беру с собой рецепт рагу из корнеплодов, склеенные скотчем очки и кучу книжек для работы над «Манускриптом Войнича». Каждую неделю пишу старикам длинные письма на хорошей бумаге. Гляжу на первокурсников, которые курят свои первые косяки, носятся кругами из-за первого секса и пытаются сочинить «логотип» для каждого общества, которое себе выдумывают, и понимаю, что с меня этих радостей хватит.

© read_and_eat

Page 6

Previous Entry | Next Entry

read_and_eatМного есть в Париже ресторанов и кафе с богатой историей — не знаю, может ли какой-то другой город потягаться с французской столицей в этом отношении. И изрядное число подобных заведений оказалось так или иначе связано с литературой: если ресторан простоял в сердце Парижа достаточно долго, его с высокой долей вероятностью успел посетить если не какой-нибудь литературный герой, то уж по крайней мере его создатель — прославленные писатель. А то и сразу несколько. И не по одному разу, а в качестве завсегдатаев. Есть также вероятность, что за столиком любимого кафе этот писатель сочинял свои лучшие страницы. Таковы объективные реалии парижской жизни, к которым быстро привыкаешь. Вспомнить хотя бы неоднократно упоминавшегося здесь Хемингуэя — вот уж кто по сей день продолжает делать кассу доброй полудюжине парижских заведений, хотя сам, понятное дело, давно в них не ходит. Но обзор хемингуэевских кафе у нас, надеюсь, ещё впереди (рано или поздно, так или иначе), а сегодня мне хотелось бы поговорить об одном месте с гораздо более масштабной историей (да простят меня старина Хем и все его именитые собутыльники). История Le Procope началась гораздо раньше — в 1686 году, что позволяет назвать его одним из самых старых ресторанов в Париже. Иногда его и вовсе называют самым старым, но тут должна быть одна оговорка: из числа тех, что непрерывно функционируют на одном месте и под одним именем с первого дня своего существования. Как бы то ни было, этих трёх с лишним веков оказалось вполне достаточно, чтобы оставить существенный след в истории Парижа и всей Франции, в том числе отчётливо литературный. Но давайте обо всём по порядку.Эта история начинается с появлением в Париже кофе — напитка, без которого не было бы ни кафе в их современном понимании (что явствует уже из самого слова «кафе»), ни огромного пласта тесно связанной с ними культуры. Этот экзотический тонизирующий напиток впервые появился в Париже в XVII веке — и быстро завоевал популярность. Вместе с нею росло и число общественных заведений нового типа — мест, куда приходили специально для того, чтобы выпить кофе и поговорить. Практически на заре этой новой эры появилось Le Procope — кафе, возглавленное сицилийцем Франческо Прокопио деи Кольтелли. С гастрономической точки зрения место было и в самом деле передовое: помимо кофе здесь можно было попробовать ещё одну невиданную экзотику — мороженое. Однако при чём же здесь литература?

Дело в том, что Le Procope стало не просто одним из первых кафе в Париже, а первым литературным кафе. Парой веков позднее волна докатилась и до «хемингуэевских» мест, но у истоков «жанра» стоял именно «Прокоп». Здесь встречались за чашкой кофе многие передовые люди своего времени, чтобы говорить о литературе, обмениваться идеями, слушать отрывки из литературных произведений, зачитываемые профессиональными актёрами, — в общем, тусоваться со своими, как сказали бы сейчас. Это был своего рода дискуссионный центр, а не просто питейное заведение. Здесь бурлили самые смелые идеи, и неудивительно, что кафе «Прокоп» отводится особое место в подготовке фундамента для Великой французской революции.Время особого расцвета этого места пришлось на XVIII век, когда его облюбовали для своих встреч передовые фигуры французского Просвещения: Дидро, Вольтер, Руссо и другие. Здесь, в частности, обсуждались будущие статьи знаменитой «Энциклопедии» — выдающегося творения своего времени. Собственно говоря, философы-энциклопедисты и составили костяк местных завсегдатаев, но среди них было немало и других знаменитостей, таких как Жан-Франсуа де Лагарп, Николя де Кондорсе или Бенджамин Франклин. Чуть позже здесь обосновались непосредственные «отцы» Великой французской революции, но это уже немного другая история. Равно как и посещение «Прокопа» более поздними литераторами, среди которых — Оноре де Бальзак, Альфред де Мюссе, Виктор Гюго и Жорж Санд. Сегодня мне всё же хотелось бы сконцентрироваться на более раннем периоде.

Вот они, завсегдатаи кафе «Прокоп» в своём любимом месте и в привычной компании. Человек с поднятой рукой — это Вольтер, также вы можете видеть Кондорсе, Лагарпа и Дидро. Говорят, Вольтер выпивал по сорок чашек кофе в день. Невозможно вообразить! Может, конечно, кофе тогда варили не такой крепкий, но всё равно — интересный штрих к портрету этого энциклопедиста. Ведь что, как не кофе, способно стимулировать чистоту разума, за которую так ратовали просветители. Очищая свой разум при помощи кофе, они работали над «Энциклопедией» как инструментом для очищения разума широких народных масс. Уничтожение суеверий путём предоставления доступа к научным знаниям было квинтэссенцией идей Просвещения — и её воплощением стал этот монументальный тридцатипятитомный труд.

В ту пору, когда в кафе «Прокоп» активно заседали просветители, там царила в высшей степени демократичная атмосфера: публика была довольно пёстрая, кто сюда только не захаживал. Сегодня это заведение довольно высокого класса, так что кого попало здесь не встретишь — большей частью люди при деньгах, да при этом ещё из тех, кому имена Руссо и Дидро хоть о чём-нибудь говорят. Ведь они, эти имена, (наряду с парой десятков других) по сей день служат заведению главной рекламой :) Равно как и добрые многовековые традиции сами по себе — есть всё-таки какая-то магия в цифре «1686».

Сегодня у ресторана Le Procope два фасада. Главный выходит на улицу Ансьен-Комеди (официальный адрес ресторана — 13 rue de l'Ancienne Comedie). Собственно, в своё время именно соседство с Комеди Франсез, или Французским театром, во многом обеспечило кафе «Прокоп» его популярность.

Табличка на фото слева утверждает, что кафе «Прокоп» — самое старое в мире! А не только в Париже, вот как. А также что это был самый знаменитый центр литературной и философской жизни в XVIII-XIX веках. Ну и перечисляются персонажи, которые его таковыми сделали. Табличка справа повествует о том, что это место было театром исторических событий во время Великой французской революции.

Движение по улице Ансьен-Комеди довольно оживлённое, поэтому мне больше нравится подходить к кафе «Прокоп» с другой стороны. Если нырнуть в арку неподалёку от главного входа, можно попасть в пассаж Коммерс Сент-Андре, по которому приятно пройтись даже просто так, бесцельно. Здесь, кстати, ютится сразу несколько ресторанчиков, а также шикарный Un Dimanche à Paris — ресторан, чайный салон, кулинарные курсы, а главное, кондитерская. В ресторане я не бывала, а вот кондитерский бутик очень рекомендую — один из моих любимых в Париже (хотя у меня их много).

Практически напротив — альтернативный вход в Le Procope. Его не портят даже кричащие флаги — уж очень мне нравится само здание и окружающая обстановка узкого пассажа. Булыжная мостовая, покосившийся фасад... Да, это не горизонт завален (хотя, возможно, и он тоже), это само здание такое :)

Но вернёмся всё-таки к кофе — одному из «жанрообразующих» элементов кафе как такового. Кафе «Прокоп» и здесь проявило оригинальность, предложив публике фирменный напиток на основе кофе — баваруаз. Вообще, в наши дни под практически идентичный названием — «баваруа» — обычно проходит не напиток, а род десертов, которые готовятся на основе английского крема с добавлением взбитых сливок и желатина. Но на самом деле «баваруа» и «баваруаз» переводятся с французского просто как «баварский», и все совпадения, что называется, случайны. Если говорить о напитке «баваруаз», то это название дали ему французские дворяне, находившиеся на службе у семьи Виттельсбахов, королевского дома Баварии. Причём в ту пору кофе в составе не было — это был напиток на основе чая, молока и ликёра. В начале 1700-x баваруаз появился и во Франции. Здесь ключевую роль в его популяризации сыграло именно кафе «Прокоп». Правда, основой баваруаза стал уже не чай, а кофе — главный конёк этого заведения. И вместо ликёра теперь добавлялся ром. В общем, от первоначального рецепта мало что осталось :) Но именно в таком переиначенном виде баваруаз снискал большую популярность и неизменно подавался в «Прокопе» на протяжении столетий. Не знаю, подаётся ли сейчас, — в меню его нет. И вообще в наши дни баваруаз кажется почти забытым. Тем интереснее вспомнить о нём — и попробовать приготовить самим.

BAVAROISE, ИЛИ БАВАРУАЗкак кофейный напиток

В рецепте, которым я воспользовалась, баваруаз — это не просто кофе с добавлением молока и рома. Здесь он немного загущается яичными желтками и по сути представляет собой кофейный английский крем, то есть уже не просто напиток, а своего рода «жидкий десерт». Честно скажу, не могу поручиться, что добавление желтков соответствует исторической истине, но я не нашла никаких возможностей это проверить. Зато могу вас заверить: даже если это не вполне исторично, то уж точно очень вкусно. Что само по себе способно оправдать практически любую кулинарную вольность.

Ингредиенты (на 2 порции):

150 мл молока180 мл крепкого кофе1 стручок ванили2 яичных желтка40 г сахара2 ст.л. рома

Приготовление:

1. В небольшую кастрюльку наливаем молоко. Стручок ванили разрезаем вдоль, выскребаем из него семена и отправляем туда же.2. Отмеряем сахар. Примерно треть всыпаем в молоко, чтобы покрыть дно кастрюли и подстраховаться от пригорания. Остальные две трети тщательно растираем с яичными желтками в отдельной миске.

3. Нагреваем молоко на плите почти до кипения. Когда поверхность начнёт подрагивать, снимаем с плиты и вливаем примерно половину в желтки, интенсивно мешая венчиком. Размешиваем до однородности.4. Возвращаем яично-молочную смесь в кастрюлю к оставшемуся молоку, добавляем кофе, перемешиваем. Снова ставим на плиту, на средний огонь.

5. Начиная с этого момента следует быть особенно внимательными. Нужно довести смесь до состояния, собственно, английского крема: она должна загустеть, но не свернуться (что случится с желтками, если их перегреть). Конечная температура — 82-85º, но не больше. Впрочем, стоять над кастрюлей с термометром необязательно (и даже не очень удобно). В случае с данным конкретным рецептом математическая точность не критична, важно просто следить за консистенцией. Итак, нагреваем смесь при постоянном помешивании, чтобы она прогревалась равномерно. Мне удобнее всего мешать венчиком, а не спатулой, но при этом нужно именно мешать, а не взбивать, иначе трудно будет уследить за консистенцией. Если хочется получить на напитке красивую пенку, её можно взбить потом.Чтобы проверить консистенцию, опускаем металлическую спатулу (или ложку) в смесь. Она должна покрыть спатулу/ложку ровным слоем. Проводим по спатуле пальцем — должен остаться чистый след. У меня на фото — не свернувшиеся крупинки, а пузырьки воздуха (вообще, в процессе особо не до фотографирования).6. Снимаем с огня и сразу переливаем в миску или хотя бы опускаем дно кастрюли на пару секунд в миску с холодной водой, чтобы остановить нагревание.7. Добавляем ром, перемешиваем.

Разливаем по бокалам и подаём. Традиционно баваруаз пьётся горячим, но остывший он понравился мне, пожалуй, даже больше.

Если же отправить его в мороженицу, то, теоретически, получится кофейное мороженое с ромом, хотя и далёкое от идеала: конкретно для мороженого этот английский крем жидковат. Экспериментов не ставила, впрочем — всё выпила так :)

© read_and_eat

Tags:

read-and-eat.livejournal.com

Эрнест Хемингуэй - Праздник, который всегда с тобой

Эрнест Хемингуэй

Праздник, который всегда с тобой

Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж – это праздник, который всегда с тобой.

Из письма Эрнеста Хемингуэя другу (1950 г.) Введение

По причинам, вполне убедительным для автора, многие места, люди, наблюдения и впечатления не вошли в эту книгу. Некоторые из них должны остаться в тайне, а другие известны всем, о них писали и, без сомнения, будут писать еще.

Здесь ничего не говорится о стадионе «Анастази», где ринг был в саду, под деревьями стояли столики, а официантами были боксеры. Ни о тренировках с Ларри Гейнсом, ни о знаменитых матчах по двадцать раундов в Зимнем цирке. Ни о таких близких друзьях, как Чарли Суини, Билл Берд и Майк Стрэйтер или Андре Массон и Миро. Ничего не говорится ни о наших путешествиях в Шварцвальд, ни о наших однодневных прогулках по любимым лесам вокруг Парижа. Было бы очень хорошо, если бы все это вошло в книгу, но пока придется обойтись без этого.

Если читатель пожелает, он может считать эту книгу беллетристикой. Но ведь и беллетристическое произведение может пролить какой-то свет на то, о чем пишут, как о реальных фактах.

Эрнест Хемингуэй

Сан-Франсиско-де-Паула,

Куба, 1960

Славное кафе на площади Сен-Мишель

А потом погода испортилась. Она переменилась в один день – и осень кончилась. Из-за дождя нам приходилось закрывать на ночь окна, холодный ветер срывал листья с деревьев на площади Контрэскарп. Листья лежали размоченные дождем, и ветер швырял дождь в большой зеленый автобус на конечной остановке, а кафе «Для любителей» было переполнено, и окна запотели изнутри от тепла и табачного дыма. Это было мрачное кафе с дурной репутацией, где собирались пьяницы со всего квартала, и я не ходил туда, потому что там пахло потом и кислым винным перегаром. Мужчины и женщины, завсегдатаи кафе «Для любителей», были всегда пьяны, вернее, пили до тех пор, пока у них были деньги, а пили они чаще всего вино, которое покупали по поллитра или по литру. Там рекламировалось множество аперитивов со странными названиями, но мало кто мог себе их позволить, разве что для начала, чтобы поскорее напиться. Женщин-пьяниц называли poivrottes, что означает «алкоголички».

Кафе «Для любителей» было выгребной ямой улицы Муфтар, узкой, всегда забитой народом торговой улицы, которая выходит на площадь Контрэскарп. В старых жилых домах на каждом этаже около лестницы имелся клозет без сиденья, с двумя цементными возвышениями для ног по обе стороны отверстия, чтобы locataire1 не поскользнулся; эти уборные соединялись с выгребными ямами, содержимое которых перекачивалось по ночам в ассенизационные бочки. Летом в открытые окна врывался шум работающего насоса, и в воздухе распространялось сильное зловоние. Бочки были коричневато-желтыми, и в лунном свете, когда лошади тащили их по улице Кардинала Лемуана, это напоминало картины Брака. Но никто не выкачивал содержимое кафе «Для любителей», и на пожелтевшее, засиженное мухами объявление о мерах наказания, предусмотренных законом за пьянство в общественных местах, так же мало обращалось внимания, как и на дурно пахнущих завсегдатаев.

С первыми холодными дождями город вдруг стал по-зимнему унылым, и больше уже не было высоких белых домов – а только мокрая чернота улицы, по которой ты шел, да закрытые двери лавчонок, аптек, писчебумажных и газетных киосков, вывески дешевой акушерки и гостиницы, где умер Верлен и где у меня на самом верху был номер, в котором я работал.

На верхний этаж вело шесть или восемь лестничных маршей, там было очень холодно, и я знал, сколько придется отдать за маленькую вязанку хвороста – три обмотанных проволокой пучка коротких, длиной с полкарандаша, сосновых лучинок для растопки и охапку сыроватых поленьев, – чтобы развести огонь и нагреть комнату. А потому я перешел под дождем на другую сторону улицы, чтобы посмотреть, не идет ли дым из какой-нибудь трубы и как он идет. Но дыма не было, и я решил, что трубы, очевидно, остыли, и не будет тяги, и в комнате будет полно дыма, и дрова сгорят зря, а с ними сгорят и деньги, и зашагал под дождем. Я прошел мимо лицея Генриха IV, мимо старинной церкви Сент-Этьен-дю-Мон, пересек открытую всем ветрам площадь Пантеона, ища укрытия, свернул направо, вышел на подветренную сторону бульвара Сен-Мишель и, пройдя мимо Клюни бульваром Сен-Жермен, добрался до кафе на площади Сен-Мишель, которое я хорошо знал.

Это было приятное кафе – уютное, чистое и теплое. Я повесил свой старый дождевик на вешалку, чтобы он просох, положил видавшую виды фетровую шляпу на полку поверх вешалки и заказал cafe au lait2. Официант принес кофе, я достал из кармана пиджака блокнот и карандаш и принялся писать. Я писал о том, как было у нас в Мичигане, и поскольку день был очень холодный, ветреный и неуютный, он получился таким же в рассказе. Я уже не раз встречал позднюю осень – ребенком, подростком, мужающим юношей, и пишется о ней в разных местах по-разному: в одном месте лучше, в другом – хуже. Это как пересадка на новую почву, думал я, и людям она так же необходима, как и растениям. В рассказе охотники пили, и я тоже почувствовал жажду и заказал ром «сент-джеймс». Он показался мне необыкновенно вкусным в этот холодный день, и, продолжая писать, я почувствовал, как отличный ром Мартиники согревает мне тело и душу.

В кафе вошла девушка и села за столик у окна. Она была очень хороша, ее свежее лицо сияло, словно только что отчеканенная монета, если монеты можно чеканить из мягкой, освеженной дождем кожи, а ее черные, как вороново крыло, волосы закрывали часть щеки.

Я посмотрел на нее, и меня охватило беспокойство и волнение. Мне захотелось описать ее в этом рассказе или в каком-нибудь другом, но она села так, чтобы ей было удобно наблюдать за улицей и входом в кафе, и я понял, что она кого-то ждет. Я снова начал писать.

Рассказ писался сам собой, и я с трудом поспевал за ним. Я заказал еще рому и каждый раз поглядывал на девушку, когда поднимал голову или точил карандаш точилкой, из которой на блюдце рядом с рюмкой ложились тонкими колечками деревянные стружки.

«Я увидел тебя, красавица, и теперь ты принадлежишь мне, кого бы ты ни ждала, даже если я никогда тебя больше не увижу, – думал я. – Ты принадлежишь мне, и весь Париж принадлежит мне, а я принадлежу этому блокноту и карандашу».

Потом я снова начал писать и так увлекся, что забыл обо всем. Теперь уже рассказ не писался сам собой, теперь его писал я, не поднимая головы, забыв о времени, не думая о том, где я нахожусь, и мне уже было не до рома «сент-джеймс». Мне надоел ром, хотя о нем я не думал. Наконец рассказ был закончен, и я почувствовал, что очень устал. Я перечитал последний абзац и поднял голову, ища глазами девушку, но она уже ушла. «Надеюсь, она ушла с хорошим человеком», – подумал я. И все же мне стало грустно.

Конец ознакомительного отрывка Вы можете купить книгу и

Прочитать полностью

Хотите узнать цену? ДА, ХОЧУ

libking.ru

Праздник, который всегда с тобой

21 июля родился один из самых известных писателей XX века, человек-легенда Эрнест Хемингуэй.

На его могиле написано: «Больше всего в жизни он любил осень. Жёлтые, тёплые осенние листья, плывущие по реке на спинах форелей, а сверху синее безветренное небо. Теперь он будет частью всего этого навсегда». Эрнест Хемингуэй — для читателей, Хэм — для друзей, Папа — для своих женщин и сыновей, он был человеком, сделавшим себя сам, любившим красавиц, познавшим богатство и славу. И ушедшим из жизни по собственному решению.

Легенда, которая была создана вокруг его необычной личности, была легендой о человеке действия, безрассудном авантюристе, храбром военном корреспонденте, боксере-любителе, охотнике, жертве трех автомобильных и двух авиационных катастроф, муже четырех жен, но прежде всего блестящем авторе рассказов и романов.

AdMe.ru выбрал для вас самые интересные фотографии и истории из жизни этого гениального человека.

© Yousuf Karsh  

Хемингуэй родился в семье врача и женщины, обожавшей музыку. Пока отец пытался внушить сыну любовь к медицине, а мать заставляла часами играть на виолончели, мальчик тайком сидел за книгами, которые только мог найти в домашней библиотеке. При жизни ни один родитель так и не принял его как писателя.

© wordpress.com  

Юный рыболов. Эрнест Хемингуэй, 1904 г.

©     © John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Эрнест Хемингуэй на борту корабля, 1915 г.

Первая проба пера произошла в школьной газете: два небольших рассказа, но именно после них Хемингуэй окончательно решил стать писателем. Дальше были репортажи для полицейских газет, куда его брали даже без должного филологического образования, журналистские расследования и заметки. А потом Первая Мировая, куда он отправился добровольцем. «Я был большим дураком, когда отправился на ту войну. Я думал, что мы спортивная команда, а австрийцы — другая команда, участвующая в состязании» — позже вспоминал писатель. Первый писательский успех к Хемингуэю пришел с романом «И восходит солнце». А следующая работа, роман «Прощай, оружие!», стал сенсацией даже несмотря на бушевавший в то время кризис и разошелся тиражом в 80 000 экземпляров.

© John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Эрни пишет во время рыбалки, 1916 г.

©     © John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Хемингуэй выздоравливает после ранения. Италия, сентябрь 1918 г.

© John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

«Если тебе повезло, и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой». Эрнест Хемингуэй, Париж, 1924 г.

Хемингуэй как-то сказал: «Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо». Обладатель бесшабашного нрава, он был широко известен как ловелас и покоритель женских сердец. Он был женат четыре раза, часто влюблялся в одну женщину, еще состоя в браке с другой. Все избранницы называли его исключительно Папой, даже актриса Марлен Дитрих, с которой писатель регулярно переписывался. Хемингуэй искренно любил своих детей и своих женщин, но ничто не могло заставить его сидеть дома. Потому его возлюбленным часто только и оставалось, что терпеливо ждать и писать мужу отчаянные письма.

© John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Эрнест Хемингуэй за штурвалом своего катера «Пилар», на котором во время Второй Мировой он организовывает контрразведку против фашистских шпионов на Кубе и охотится за немецкими подводными лодками в Карибском море.

Просиди Хемингуэй всю жизнь дома, он, скорее всего, не написал бы ни строчки. Почему его произведениям с первых слов веришь безоговорочно? Да просто Хэму не приходилось даже ничего придумывать — сюжеты для романов он брал из собственной жизни, которая была полна приключений.

«Праздник, который всегда с тобой» — это молодость писателя во Франции. Сафари в деталях описана в «Зеленых холмах Африки», «Старик и море» — повесть о его рыбалке у берегов Кубы, а впечатления от войны нашли отражение в одном из самых известных романов Хемингуэя «По ком звонит колокол».

© Robert Capa  

Эрнест Хемингуэй с сыном Грегори на охоте, 1941 г.

© Earl Theisen  

Писатель работает во время сафари в Кении, 1953 г.

Однажды Хемингуэй со своей женой Мэри сидели в баре, и вошел корреспондент какого-то американского журнала, подошел к Эрнесту: «Как я рад тебя видеть!» — и побежал к стойке купить бутылку... Но Хем сказал: «Ты знаешь, я не пью. Я на диете». — «На какой диете? Когда я вошел, ты держал стакан с выпивкой!» — «Нет, я на особой диете. Я не пью с дерьмом».

© tumblr.com  

Эрнест Хемингуэй в своём любимом баре бар Флоридита, Гавана, Куба.

«Что мешает писателю? Выпивка, женщины, деньги и честолюбие. А также отсутствие выпивки, женщин, денег и честолюбия».

© retronaut.com  

Хемингуэй принимает ванну, апрель 1949 г.

© John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Эрнест и Мэри Хемингуэй кормят детеныша газели, Кения, 1953 г.

«На свете так много женщин, с которыми можно спать, и так мало женщин, с которыми можно разговаривать».

©     © John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Хемингуэй восстанавливает силы после травмы руки, Кения, 1954 г.

©     © John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Площадь Сан-Марко, Хемингуэй и голуби, Венеция, 1954 г.

© John Bryson  

Эрнест Хемингуэй пинает банку, 1959 год.

Последние годы жизни оказались самыми драматичными для писателя. Переживший две Мировые войны и несколько серьёзных аварий, Хемингуэй слег от гипертонии и диабета. Почему-то для лечения он был помещён в психиатрическую клинику, где психиатр игнорировал эти очевидные факты и занимался только «психическими расстройствами». Хемингуэя лечили электросудорожной терапией, 20 сеансов которой уничтожили память и способность формулировать мысли письменно: когда потребовалось, он не смог написать даже нескольких слов официального приветствия.

Вот, что говорил сам Хемингуэй: «Эти врачи, что делали мне электрошок, писателей не понимают... Пусть бы все психиатры поучились писать художественные произведения, чтобы понять, что значит быть писателем... какой был смысл в том, чтобы разрушать мой мозг и стирать мою память, которая представляет собой мой капитал, и выбрасывать меня на обочину жизни?»

Писатель погрузился в глубокую депрессию и паранойю. Ему казалось, что за ним всюду следуют агенты ФБР и что повсюду расставлены жучки, телефоны прослушиваются, а почта и банковский счёт постоянно проверяются. Он мог принять даже случайных прохожих за агентов.

Спустя пятьдесят лет после смерти, на основании Закона о свободе информации, в ФБР был сделан запрос об Эрнесте Хемингуэе. Ответ: слежка была, жучки были, прослушка тоже была. Прослушка была даже в психиатрической клинике, откуда он звонил, чтобы сообщить об этом.

© John F. Kennedy Presidental Library and Museum  

Хемингуэй в своем доме на Кубе. Последняя фотография.

Ранним утром 2 июля 1961 года, когда все в доме ещё спали, Хемингуэй подошел к шкафу, где хранилось оружие, выбрал одну из своих любимых охотничьих двустволок, неторопливо зарядил её и выстрелил себе в лоб, не оставив предсмертной записки.

                                                                                                                  По материалам: ostrovok.ru (автор Мария Титова), Википедия

www.adme.ru

Читать Праздник, который всегда с тобой

Эрнест Хемингуэй

Праздник, который всегда с тобой

«Человек, отмеченный печатью смерти»

Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.

Из письма Эрнеста Хемингуэя другу (1950 г.)

Введение

По причинам, вполне убедительным для автора, многие места, люди, наблюдения и впечатления не вошли в эту книгу. Некоторые из них должны остаться в тайне, а другие известны всем, о них писали и, без сомнения, будут писать еще.

Здесь ничего не говорится о стадионе «Анастази», где ринг был в саду, под деревьями стояли столики, а официантами были боксеры. Ни о тренировках с Ларри Гейнсом, ни о знаменитых матчах по двадцать раундов в Зимнем цирке. Ни о таких близких друзьях, как Чарли Суини, Билл Берд и Майк Стрэйтер или Андре Массон и Миро. Ничего не говорится ни о наших путешествиях в Шварцвальд, ни о наших однодневных прогулках по любимым лесам вокруг Парижа. Было бы очень хорошо, если бы все это вошло в книгу, но пока придется обойтись без этого.

Если читатель пожелает, он может считать эту книгу беллетристикой. Но ведь и беллетристическое произведение может пролить какой-то свет на то, о чем пишут, как о реальных фактах.

Эрнест Хемингуэй

Сан-Франсиско-де-Паула,

Куба, 1960

Славное кафе на площади Сен-Мишель

А потом погода испортилась. Она переменилась в один день-и осень кончилась. Из-за дождя нам приходилось закрывать на ночь окна, холодный ветер срывал листья с деревьев на площади Контрэскарп. Листья лежали размоченные дождем, и ветер швырял дождь в большой зеленый автобус на конечной остановке, а кафе «Для любителей» было переполнено, и окна запотели изнутри от тепла и табачного дыма. Это было мрачное кафе с дурной репутацией, где собирались пьяницы со всего квартала, и я не ходил туда, потому что там пахло потом и кислым винным перегаром. Мужчины и женщины, завсегдатаи кафе «Для любителей», были всегда пьяны, вернее, пили до тех пор, пока у них были деньги, а пили они чаще всего вино, которое покупали по поллитра или по литру. Там рекламировалось множество аперитивов со странными названиями, но мало кто мог себе их позволить, разве что для начала, чтобы поскорее напиться. Женщин-пьяниц называли poivrottes, что означает «алкоголички».

Кафе «Для любителей» было выгребной ямой улицы Муфтар, узкой, всегда забитой народом торговой улицы, которая выходит на площадь Контрэскарп. В старых жилых домах на каждом этаже около лестницы имелся клозет без сиденья, с двумя цементными возвышениями для ног по обе стороны отверстия, чтобы locataire [1] не поскользнулся; эти уборные соединялись с выгребными ямами, содержимое которых перекачивалось по ночам в ассенизационные бочки.

Летом в открытые окна врывался шум работающего насоса, и в воздухе распространялось сильное зловоние. Бочки были коричневато-желтыми, и в лунном свете, когда лошади тащили их по улице Кардинала Лемуана, это напоминало картины Брака. Но никто не выкачивал содержимое кафе «Для любителей», и на пожелтевшее, засиженное мухами объявление о мерах наказания, предусмотренных законом за пьянство в общественных местах, так же мало обращалось внимания, как и на дурно пахнущих завсегдатаев.

С первыми холодными дождями город вдруг стал по-зимнему унылым, и больше уже не было высоких белых домов-а только мокрая чернота улицы, по которой ты шел, да закрытые двери лавчонок, аптек, писчебумажных и газетных киосков, вывески дешевой акушерки и гостиницы, где умер Верлен и где у меня на самом верху был номер, в котором я работал. На верхний этаж вело шесть или восемь лестничных маршей, там было очень холодно, и я знал, сколько придется отдать за маленькую вязанку хвороста — три обмотанных проволокой пучка коротких, длиной с полкарандаша, сосновых лучинок для растопки и охапку сыроватых поленьев, — чтобы развести огонь и нагреть комнату. А потому я перешел под дождем на другую сторону улицы, чтобы посмотреть, не идет ли дым из какой-нибудь трубы и как он идет. Но дыма не было, и я решил, что трубы, очевидно, остыли, и не будет тяги, и в комнате будет полно дыма, и дрова сгорят зря, а с ними сгорят и деньги, и зашагал под дождем. Я прошел мимо лицея Генриха IV, мимо старинной церкви Сент-Этьен-дю-Мон, пересек открытую всем ветрам площадь Пантеона, ища укрытия, свернул направо, вышел на подветренную сторону бульвара Сен-Мишель и, пройдя мимо Клюни бульваром Сен-Жермен, добрался до кафе на площади Сен-Мишель, которое я хорошо знал.

Это было приятное кафе-уютное, чистое и теплое. Я повесил свой старый дождевик на вешалку, чтобы он просох, положил видавшую виды фетровую шляпу на полку поверх вешалки и заказал cafй au lait. [2] Официант принес кофе, я достал из кармана пиджака блокнот и карандаш и принялся писать. Я писал о том, как было у нас в Мичигане, и поскольку день был очень холодный, ветреный и неуютный, он получился таким же в рассказе. Я уже не раз встречал позднюю осень-ребенком, подростком, мужающим юношей, и пишется о ней в разных местах по-разному: в одном месте лучше, в другом — хуже. Это как пересадка на новую почву, думал я, и людям она так же необходима, как и растениям. В рассказе охотники пили, и я тоже почувствовал жажду и заказал ром «сент-джеймс». Он показался мне необыкновенно вкусным в этот холодный день, и, продолжая писать, я почувствовал, как отличный ром Мартиники согревает мне тело и душу.

В кафе вошла девушка и села за столик у окна. Она была очень хороша, ее свежее лицо сияло, словно только что отчеканенная монета, если монеты можно чеканить из мягкой, освеженной дождем кожи, а ее черные, как вороново крыло, волосы закрывали часть щеки.

Я посмотрел на нее, и меня охватило беспокойство и волнение. Мне захотелось описать ее в этом рассказе или в каком-нибудь другом, но она села так, чтобы ей было удобно наблюдать за улицей и входом в кафе, и я понял, что она кого-то ждет. Я снова начал писать.

Рассказ писался сам собой, и я с трудом поспевал за ним. Я заказал еще рому и каждый раз поглядывал на девушку, когда поднимают голову или точил карандаш точилкой, из которой на блюдце рядом с рюмкой ложились тонкими колечками деревянные стружки.

«Я увидел тебя, красавица, и теперь ты принадлежишь мне, кого бы ты ни ждала, даже если я никогда тебя больше не увижу, — думал я. — Ты принадлежишь мне, и весь Париж принадлежит мне, а я принадлежу этому блокноту и карандашу».

Потом я снова начал писать и так увлекся, что забыл обо всем. Теперь уже рассказ не писался сам собой, теперь его писал я, не поднимая головы, забыв о времени, не думая о том, где я нахожусь, и мне уже было не до рома «сент-джеймс». Мне надоел ром, хотя о нем я не думал. Наконец рассказ был закончен, и я почувствовал, что очень устал. Я перечитал последний абзац и поднял голову, ища глазами девушку, но она уже ушла. «Надеюсь, она ушла с хорошим человеком», — подумал я. И все же мне стало грустно. Я закрыл блокнот с рассказом, положил его во внутренний карман и попросил официанта принести дюжину portugaises [3] и полграфина сухого белого вина. Закончив рассказ, я всегда чувствовал себя опустошенным, мне бывало грустно и радостно, как после близости с женщиной, и я был уверен, что рассказ получился очень хороший, но насколько хороший-это я мог узнать, только перечитав его на следующий день. Я ел устрицы, сильно отдававшие морем, холодное белое вино смывало легкий металлический привкус, и тогда оставался только вкус моря и ощущение сочной массы во рту; и глотал холодный сок из каждой раковины, запивая его терпким вином, и у меня исчезло это ощущение опустошенности, и я почувствовал себя счастливым и начал строить планы. Теперь, когда наступили дожди, мы можем на время уехать из Парижа туда, где не дождь, а снег падает сквозь сосны и устилает дорогу и склоны гор, где он будет поскрипывать под ногами, когда мы будем возвращаться вечером домой. У подножия Лез-Авана есть шале, где прекрасно кормят, где мы будем вдвоем и с нами будут книги, а по ночам нам будет тепло вдвоем в постели, и в открытые окна будут сиять звезды. Вот куда мы поедем. Если взять билеты третьего класса, это будет недорого. А за пансион придется платить лишь немногим больше того, что мы тратим в Париже. Я откажусь от номера в гостинице, где я пишу, и нам придется платить лишь за квартиру на улице Кардинала Лемуана, 74, — а это совсем немного. Я уже отправил материал в Торонто, и мне должны были выслать гонорар. Писать для газеты я мог где угодно и при любых обстоятельствах, а на поездку деньги у нас были.

online-knigi.com

Париж: праздник, который всегда с тобой

Город Париж

«Париж — это праздник, который всегда с тобой», «Увидеть Париж и умереть», «Париж — я люблю тебя», «Париж стоит мессы» — что только не говорили о французской столице. Когда-то в древние времена Париж назывался Лютецией… Для тех, кто хочет поехать в этот город и совершить там экскурсию, рассказываем о Париже.

География и климат Парижа

Так как город Париж расположен на севере Франции, его климат умеренный, а учитывая близость к морю, климат Парижа можно назвать морским. На микроклимат французской столицы также влияет тот фактор, что Париж стоит на реке Сена, а это автоматически увеличивает влажность и количество осадков.

Погода в Париже

Зима в Париже довольно теплая, хотя бывают снегопады и заморозки. Средняя температура самого холодного месяца — января — составляет около 5 градусов тепла. Самая низкая температура, которая когда-либо была зафиксирована в Париже — это почти минус 26 градусов мороза (1879 год).

Париж зимой

Париж летом умеренно теплый, средняя температура самого теплого месяца — июля — около 19 градусов тепла. Абсолютный максимум для Парижа — 40 градусов тепла (1947 год).

Лето в Париже

Читайте также: Романтичный Осенний Париж

Однако отправляясь летом в Париж, не забудьте захватить с собой зонтик и теплые вещи — летние ночи в городе довольно прохладные и часто идут дожди. Ну а самый большой перепад температур в Париже случился накануне 1979 года: за сутки температура снизилась с +12 до -10.

Население Парижа

Национальный и религиозный состав. Париж — это не только столица Франции, но и административный центр региона Иль-де-Франс. Население Парижа составляет 2,2 миллиона человек, а вместе с пригородами превышает 10 миллионов, что составляет около 17% населения Франции.

Население Парижа

Париж — многонациональный город. Примерно 15% населения составляют иммигранты: в основном это португальцы, испанцы, итальянцы, выходцы из африканских стран (бывших колоний Франции) и стран Магриба (в основном алжирцы: арабы и берберы). Также в Париже проживает более 200 тысяч евреев. Есть небольшие украинская, русская (после революции 1917 года русская аристократия устремилась в Париж), польская (образ польского сантехника популярен во Франции) диаспоры.

Примечательно, что в Париже есть целые округа, где компактно проживают выходцы из Африки (18 и 19 округа), китайцы (13 округ) и американцы (16 округ). Что касается религиозного состава, то большинство населения Парижа — католики. Также много иудеев, кроме того, 15% парижан — мусульмане.

Достопримечательности Парижа

В Париже очень много достопримечательностей, которые знамениты на весь мир. В первую очередь это, конечно же, Эйфелева башня, которая была построена специально к Всемирной выставке 1889 года инженером Эйфелем. Потом башню хотели демонтировать, но передумали. И, как оказалось, не зря. Эйфелева башня, высота которой более 300 метров, стала символом не только Парижа, но и всей Франции.

Достопримечательности Парижа

Также заслуживает внимания Триумфальная Арка, как символ Великой Французской Революции. А Елисейские Поля, на которых можно найти все, что Вы хотите как в дождливую погоду, так и в солнечную, как в полдень, так и в полночь, если верить знаменитой песне Джо Дассена, чего стоят!

Читайте также: 11 малоизвестных Достопримечательностей Парижа

Не лишним было бы посетить Монмартр (что в переводе означает «гора мучеников»), Собор Парижской Богоматери (Нотр Дам де Пари), университет Сорбонну (одно из старейших учебных заведений Европы), кладбище Пер-Лашез, на котором похоронены многие знаменитости, знаменитый музей Лувр, где собраны картины знаменитых художников со всего мира… А для любителей развлечься отлично подойдет кабаре «Мулен Руж», что в переводе с французского означает «Красная мельница». Мост Мирабо, воспетый Гийомом Апполинером, тоже достоин внимания, ведь под ним течет Сена! Также в Париже находится знаменитая на весь мир кулинарная школа «Ле Кордон Блю». Ведь Париж — это не только столица высокой моды (от кутюр), но и столица высокой кухни (от квизин).

Спорт в Париже

В пригороде Парижа Сен-Дени находится знаменитый футбольный стадион «Стад де Франс», который специально был построен к Чемпионату мира по футболу 1998 года во Франции и на котором футбольная сборная Франции чаще всего проводит свои домашние матчи. А в самом Париже находится «Парк де Пренс», на котором играет домашние матчи Чемпионата Франции по футболу и еврокубков футбольный клуб «Пари-Сен-Жермен» (ПСЖ).

Стадион Стад де Франс

Также в Париже много теннисных кортов, ведь каждый год в мае-июне в столице Франции проходит грандиозный теннисный турнир Большого Шлема «Роллан Гаррос».

Стоит отметить, что Париж считается одним из самых «зеленых» городов Европы: во французской столице растет более 487 тысяч деревьев. Река Сена, которая некогда была очень загрязнена, за последние годы заметно очистилась. В общем, хорош Париж. Правда, это касается в основном центра города.

Окраины Парижа

На окраинах Парижа и в пригородах, где живет много мигрантов, иногда вспыхивают беспорядки, горят машины. Очень часто те же арабы и африканцы недовольны политикой, которую проводят французские власти и испытывают проблемы с работой а также с интеграцией во французское общество. Не говоря уже о запрете носить паранджу в школах.

Окраины Парижа

Что и говорить, с мигрантами во Франции очень много проблем и главная причина этому — слишком либеральное миграционное законодательство Франции, а также тот факт, что бывшие французские колонии пытаются каким-то образом «реваншироваться» перед своей бывшей метрополией. В какой-то степени происходит исламизация Франции и Парижа в частности.

Хотя те же африканцы, арабы, берберы местами очень даже красиво щебечут по-французски. А что уже говорить об испанцах, португальцах и итальянцах, ведь это родственные французам народы. Но как бы там ни было, Париж хорош! Умирать, увидев этот город, не стоит, но он точно стоит мессы!

paris-life.info

«Праздник, который всегда с тобой»

- 1 -

Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж – это праздник, который всегда с тобой.

Из письма Эрнеста Хемингуэя другу (1950 г.)Введение

По причинам, вполне убедительным для автора, многие места, люди, наблюдения и впечатления не вошли в эту книгу. Некоторые из них должны остаться в тайне, а другие известны всем, о них писали и, без сомнения, будут писать еще.

Здесь ничего не говорится о стадионе «Анастази», где ринг был в саду, под деревьями стояли столики, а официантами были боксеры. Ни о тренировках с Ларри Гейнсом, ни о знаменитых матчах по двадцать раундов в Зимнем цирке. Ни о таких близких друзьях, как Чарли Суини, Билл Берд и Майк Стрэйтер или Андре Массон и Миро. Ничего не говорится ни о наших путешествиях в Шварцвальд, ни о наших однодневных прогулках по любимым лесам вокруг Парижа. Было бы очень хорошо, если бы все это вошло в книгу, но пока придется обойтись без этого.

Если читатель пожелает, он может считать эту книгу беллетристикой. Но ведь и беллетристическое произведение может пролить какой-то свет на то, о чем пишут, как о реальных фактах.

Эрнест Хемингуэй

Сан-Франсиско-де-Паула,

Куба, 1960

Славное кафе на площади Сен-Мишель - 1 -

www.bookol.ru

---

Смотрите также

• 
  Когда праздник день гидравлика
• 
  Болею на церковные праздники почему
• 
  Праздник тбилисоба 2020 в тбилиси
• 
  Сегодня какой праздник в перми
• 
  График работы на майские праздники 2020 новой почты
• 
  Платье на праздник для женщин
• 
  Иногда базары приурочивались к праздникам например рождественская ярмарка
• 
  Праздник газовой промышленности
• 
  Проведение школьных праздников
• 
  Какой сегодня праздник медицинский
• 
  Настройки фотоаппарата в детский праздник